Хаггопиана и другие рассказы

Ламли Брайан

Сержант Миллер,

В ответ на вашу записку от 7 августа. По делу Круга никаких дальнейших действий не предпринимайте. По вашему предложению я признал его пропавшим без вести, предполагая самоубийство. Что касается его «документа» — он был либо психически неуравновешенным, либо выдающимся шутником, а возможно, и тем и другим одновременно. Несмотря на то что некоторые факты в его истории относятся к числу неоспоримых, большинство остальных выглядят порождением больного разума.

А пока что жду вашего доклада по другому делу — имеется в виду младенец, найденный в церкви в Или-он-Мур в июне. Как продвигаются поиски его матери?

Темное

божество

По словам Августа Дерлета, он был «помешан на поездах», и это одна из причин, по которой он заплатил мне целых тридцать пять долларов за «Темное божество» — рассказ, который, насколько я помню, был принят издательством «Аркхэм Хаус» (неплохой ход с моей стороны, как я уже где-то говорил). Но я в любом случае был бы рад, что мне заплатили, главным образом потому, что рассказ был написан в 1968 году, в первые несколько месяцев моей новорожденной писательской карьеры. Так что на самом деле я был крайне рад тому, что мне вообще что-то платят! Единственный недостаток — Дерлет не мог гарантировать дату публикации, и у него не было даже названия для антологии, в которой должен был выйти рассказ. Но у него были проблемы со здоровьем, и через три года он умер. «Темному божеству» пришлось ждать до 1975 года, прежде чем рассказ был опубликован в антологии под редакцией Джерри Пэйджа «Безымянные места». Что ж, по крайней мере, он вышел в книге издательства «Аркхэм Хаус».

Отдан Сумману был храм, кто б Сумман этот ни был… Овидий. Фасты (пер. Ф. Петровского)

«Тосканские ритуалы»? Где я мог раньше слышать о подобной книге или книгах? Наверняка что-то весьма редкое… Экземпляр в Британском музее? Возможно! Тогда какое, черт возьми, эти типы имеют к нему отношение? И вообще, какие-то они странные.

Всего несколько минут назад я сел в поезд в Бенгхэме. Для ночного поезда в нем было довольно многолюдно, и пьяный болтливый громкоголосый парень, вошедший в вагон прямо передо мной, сильно расстраивался из-за того, что все купе, похоже, полностью заняты.

— Вот ведь чертовы британские поезда, — пьяно проворчал он, — либо совсем пустые, либо совсем полные. Никакой тебе организации — скажешь, не согласен?

Он ткнул меня локтем под ребра, покачиваясь вместе со мной в тускло освещенном коридоре.

— Э… ну да, — ответил я. — Так и есть!

Ни у кого из нас не было чемоданов, и когда мы пробирались по коридору в поисках свободных мест в темных купе, парень, которого я про себя назвал «Джок», вдруг резко затормозил.

— Ну что за хрень, только погляди! Еще и занавески задернули. Наверняка какая-нибудь парочка и шесть свободных мест. Черт бы их всех побрал. Только хрен я буду тут стоять, раз там места есть…

Дверь оказалась заперта изнутри, но это препятствие ни на мгновение не остановило Джока. Он продолжал колотить в деревянную раму двери, пока она осторожно не приоткрылась на несколько дюймов, после чего он просунул в щель ногу и толкнул дверь плечом, заставив ее полностью открыться.

— Нет, нет… — запротестовал худой бледный мужчина в пиджаке в полоску, закрывая собой проход. — Сюда нельзя, это купе зарезервировано…

— Чего? Ну-ка покажи мне бумажку, что места заняты, — Джок

многозначительно постучал ногтем по пустому стеклу двери. — Тогда и тревожить тебя не стану, а пока что будь любезен, уступи-ка местечко…

— Нет, нет… — начал было снова возражать худой, но его быстро оборвала короткая команда за его спиной:

— Впусти их.

Я тряхнул головой и, зажав нос, надул щеки, чтобы прочистить уши — голос, доносившийся из тускло освещенного купе, звучал глухо и неестественно. Вероятно, поезд вошел в туннель, из-за чего у меня постоянно возникают проблемы с ушами. Бросив взгляд в окно в коридоре, я тут же понял, что ошибся — вдали на темном горизонте виднелось красное сияние коксовых печей. Так или иначе, странный эффект — резонанс? — тут же прошел, поскольку голос Джока прозвучал совершенно обычно:

— Ну, вот так-то лучше, пропусти-ка.

Оттолкнув плечом стоящего в дверях, он неуклюже опустился на сиденье рядом со вторым незнакомцем. Войдя в купе и закрыв за собой дверь, я увидел, что незнакомцев всего четверо; вшестером, включая Джока и меня, мы могли вполне удобно разместиться на восьми сиденьях, расположенных по четыре лицом друг к другу.

Я всегда был человеком довольно стеснительным, так что бросил лишь мимолетный взгляд на каждое из трех новых лиц, прежде чем достать книжку в мягкой обложке, которую купил днем в Лондоне. Взглядов этих, однако, оказалось вполне достаточно, чтобы я отложил книгу, поняв, что трое друзей человека в полосатом пиджаке выглядят весьма необычно — особенно один, крайне высокий и тощий, напряженно сидевший рядом с Джоком. Остальные двое соответствовали примерно тому же описанию, что и Полосатый, как я начал мысленно его называть, если не считать того, что у одного из них были тонкие усики; но четвертый, высокий, был совсем другим.

Мне хватило даже короткого взгляда, чтобы заметить, что, на фоне остальных черт лица, рот его выглядит крайне странно — так, словно он просто нарисован на лице, простая красная линия, без каких-либо признаков губ или чего-либо, указывающего на наличие соответствующего отверстия. Обращали на себя внимания также толстые уши и густые брови, а столь пронизывающего взгляда мне не доводилось видеть еще никогда. Возможно, именно потому я быстро отвел глаза. Лицо его было настолько лишено какого бы то ни было выражения, что у меня промелькнула неприятная мысль о некоем колдовстве; по крайней мере, это объясняло, почему дверь была заперта.

Неожиданно Полосатый, сидевший рядом со мной и прямо напротив Безротого, вздрогнул, и, подняв взгляд от книги, я увидел, что оба смотрят прямо в глаза друг другу.

— Скажи им… — произнес Безротый, хотя я был уверен, что его странные губы даже не шевельнулись, а голос вновь показался искаженным, словно слова его проходили через целый лабиринт коридоров, прежде чем достигнуть моих ушей.

— Э… сейчас почти полночь, — сообщил Полосатый, болезненно улыбнувшись сначала Джоку, а потом мне.

— Угу, — язвительно заметил Джок. — Каждую ночь, и примерно в это время… Ты весьма наблюдателен…

— Да, — сказал Полосатый, не обращая внимания на насмешку. — Так оно и есть, но все дело в том, что мы трое… вернее, четверо, — поправился он, кивая в сторону своих спутников, — члены малоизвестной… э… религиозной секты. Мы должны совершить обряд, и были бы вам весьма признательны, если бы вы, джентльмены, вели себя тихо…

Я понимающе кивнул. Я человек вполне терпимый, но Джок считал иначе.