Hам светят молнии
Шрифт:
Стиснуло сердце, захотелось шагнуть к брату, крепко стиснуть в объятиях. Сразу двоих - нынешнего, постаревшего, и того далекого, стоящего на кроватке, лучащегося беспричинной радостью. Полковник сдержался.
– Ты вот что, братик. На старикана здешнего не слишком полагайся. Корявый он, понимаешь? С подтекстом, говоря по-вашему.
– Мы так не говорим, но все равно спасибо. Буду приглядывать.
– Тогда бывай. Даст Бог, еще увидимся, - Павел Матвеевич пожал родную ладонь, скупо кивнул и вышел. Уже под дождем, с облегчением подставил лицо небесным прохладным
А даст ли Бог свидиться? Должен ли ТОТ, что живет за тучами и облаками, вообще что-нибудь двум отбегавшим свое взрослым людям?.. Хлещущая вода заставила зажмуриться, мотнув головой, полковник полез за платком.
***
Альбатрос скакал на месте, то приближаясь к туше, то снова отпрыгивая. Прижав к груди сжатые кулачки, Мальвина с ужасом смотрела на подрагивающие лапы крокодила. Гигантское животное было мертво, но судорога еще крючила ископаемые мышцы. Даже смотреть на убитого крокодила казалось страшным. Заметив, что Лукич достал широкий охотничий нож, Егор развернул Мальвину за плечи, мягко подтолкнул в спину.
– Поднимись пока наружу. Да не стой там под дождем, зайди в сторожку.
– Вы станете его потрошить?
Помешкав, он кивнул. Мальвина подхватила песика на руки, по ступеням отправилась наверх. Егор взялся за цевье прислоненного к стене АПС - подводного автомата, стреляющего микрогарпунами, и вновь отложил. Крокодил без того был мертв, добивать его не имело смысла. Смотритель между тем совершенно спокойно примостился сухоньким задом на чешуйчато-темной туше, примерившись, взялся за дело. Немного понаблюдав за брызжущей кровью (подумать только!
– такой же красной), Егор отвернулся. Даже вслушиваться в чмокающие и хрусткие звуки было противно.
– Ну вот!..
– послышался обрадованный голос старика. Еще один трофей. Сейчас сполосну и рассмотрим как следует.
Егор продолжал глядеть на темную, местами покрытую бархатом лишайника стену, а Лукич продолжал за спиной азартно возиться над тушей.
– В прошлый раз пояс был с ножнами. Это тот, значит, который пуриты забрали, а теперь, кажись, что-то поинтереснее...
Егор скользнул взглядом по автомату.
– АПС тоже пуриты оставили?
– Они, кто же еще. Славная, кстати, штучка! Двадцать шесть патрончиков, калибр, конечно, небольшой, однако любую акулу насквозь прошибет. И этих горынычей, понятно, берет. Хоть в рыло стреляй, хоть в пузо... Ага! Да это же уздечка! Глянь-ка! Ну да, она самая!
Егор обернулся. Смотритель был прав. То, что он вертел в руках, и впрямь походило на простенькую уздечку. Впрочем, не совсем простенькую. По кайме кожаных измятых полосок тянулась золотистая кайма. Крохотные заклепки с какими-то листиками и лепестками, нечто напоминающее скифские украшения. Егор взял мокрую уздечку, внимательно осмотрел.
– А где же лошадь?
– глуповато спросил он.
– Известно где, - смотритель хмыкнул.
– Хотя вопрос, между прочим, по существу! Одно дело - ножны, совсем другое уздечка. Лошади-то без суши не живут, верно? И на подлодку стадо кобылок вряд ли кто возьмет.
– Что же из этого следует?
Лукич снова склонился над разрезанной тушей, погрузил в глянцевые внутренности руки, ищуще зашарил.
– А черт его знает, - пробурчал он.
– Начнешь делать выводы, точно спятишь. То есть, по всему выходит, что там и впрямь сухо.
– Где это - там?
– Там - это там!
– смотритель ткнул пальцем вниз. Откуда, значит, вылез этот плезиозавр.
– А может, он сжевал лошадь лет десять назад?
– Может, и так, - старик хитро прищурился.
– Только все, милок, от того зависит, в чем мы, собственно, хотим себя убедить. Я ведь те ножны своими глазами видел, мне себя обманывать не к чему. Вот и получается: там ножны, тут уздечка, да и сам крокодилище на карася не слишком похож. Не многовато ли странностей?
– Пожалуй, что многовато.
– Тьфу! Весь перепачкался!
– смотритель, поднявшись, пнул в крокодилий бок, шагнув к воде, принялся полоскать маслянисто багровые руки. Уверенными движениями смыл кровь, колупнул под ногтями.
– Кроме уздечки ничего. Жалко... В прошлый раз проще было. Помощники подсобляли, да и света хватало. А тут одна-единственная переноска.
– Уздечку все-таки нашли.
– Нашли...
– подтвердил смотритель. Взглянув на Егора, проговорил: - А вывод какой? В смысле - что делать-то дальше будем?
– Как что делать? Ты ведь без того все решил, разве не так?
– Егор ответил Лукичу столь же откровенным взглядом.
– Ну это как сказать.
– А что тут говорить, все понятно. В дежурке три акваланга, маски с ластами. Этажом ниже вполне исправный компрессор. Неужто нырять собирались?
Смотритель вновь занялся руками, тщательно протирая каждый палец, сосредоточенно изучая каемку обломанных ногтей. То ли обдумывал, что ответить, то ли не хотел говорить вовсе. Переступив крокодилью тушу, Егор шагнул ближе, присел рядом на корточки.
– Хорошо... Предположим нырнем мы, дальше что? Куда плыть-то, ты знаешь? Вправо, влево или вниз?
– Вниз, конечно! Какой вопрос. Суша-то там!
– А если нет там никакой суши?
– Значит, вернемся.
– Это в такой-то темнотище? Или, может, у тебя фонари имеются?
– Фонари были. Только раскокали их господа пуриты. Брали с собой на посты, понимаешь. Остался один, но слабенький. Только дело не в фонарях, мы ж не дурики малолетние, смотритель встряхнул руками, достав носовой платок, стал утираться.
– На тросах капроновых пойдем. По ним и обратно вернемся, если что.
– А вернемся ли?
Смотритель уставился на Егора долгим взглядом.
– Может статься, и не вернемся, - медленно проговорил он. Мы же не знаем, что там есть. А вдруг и впрямь город подводный? Дело-то известное, на всех мест никогда не хватает.
– Значит, бросить всех здесь?
– Ты о чем это, голуба? Никто никого не бросает! бородка Лукича сварливо дрогнула.
– Все давно сами по себе, и я тебе, мил друг, не спаситель человечества!
– Оттого, значит, помалкивал при брате?