Хан из рода Ашина
Шрифт:
Беседовали мы в узком кругу семьи черниговских князей. Присутствовали Андрей с женой Ольгой, Гавриил с женой Марией, а также Вера с Анной. Вообще, в эти времена подобные посиделки — дело сугубо личное. И приглашение меня на такой семейный ужин говорит о полном доверии.
— Князь, прикажи людям сбегать до Огырлы, это наш писарь, — говорю удивлённому Андрею, — Пусть тот принесёт мою суму.
Семейство вмиг оживилось, не понимая моих намерений. Я же спокойно пил взвар и промолчал в ответ на несколько вопросов, которые Вера задала со скоростью пулемёта. Анна же хранила царское
Зашедший парень под бдительным контролем двух воинов передал мою сумку с блокнотом и прочими принадлежностями. Огырлы не удержался и посмотрел на Анну. Судя по открытому рту, выбор хана он одобрил. Хотя, я бы поспорил, кто кого выбрал.
Достаю из сумы, папку для бумаг и кладу на стол. Внутри неё лежат желтоватые листы примерно А-4 формата и серебряный карандаш. К моему удивлению, прототипы карандашей здесь известны и есть ещё свинцовый вариант. Но мне сегодня рисовать не придётся, так как нужный макет уже готов.
— Бумага, — отвечаю на молчаливый вопрос князя, — Похожее делают китаи и хорезмийцы. Гораздо удобнее бересты и намного дешевле пергамента. Мы тоже начали недавно её изготавливать, но пока получается плохо. А это наш будущий дворец.
Передаю потерявшей невозмутимость Анне два листа, где изображён двухэтажный терем. Я зачем-то подчеркнул «наш», будто хочу произвести на девицу дополнительное впечатление. Тонкие пальчики приняли листы и начали с интересом их разглядывать. Вера не удержалась и сразу проникла к троюродной сестре.
— Всего получается два этажа, внизу помещения для слуг и охраны. Наверху покои ханской семьи. Такую громаду тяжело отапливать, поэтому один из моих мастеров придумал особые печи. Сам терем будет из кирпича. И его уже начали возводить. Думаю, через год можно в него въехать. А пока у меня временный дом, только деревянный. В юрте я живу только во время похода.
Вижу, что девицы не особо поняли масштаб моего замысла и передали эскизы князю, который жадно начал их разглядывать. При этом шея Анны слегка покраснела, она поняла, что я вернул ей штуку.
— Это что за такие печи должны быть? И когда ты нам сможешь поставить бумагу? А ещё металл? — Андрей начал задавать вопросы, показывая, что очень удивлён.
Оно и понятно. Несмотря на все россказни про русские терема, они достаточно компактные, ибо это обусловлено суровым климатом. Не сказать, что князья живут в тесноте. Для понимания ситуации площадь Грановитой палаты, построенной через двести шестьдесят лет, всего пятьсот квадратных метров. А мой дворец чем-то похожий на шедевр русского зодчества на двести квадратов больше. А ещё у меня будут нормальные окна. Мы уже запустили стекольное производство. И пусть это будет не квадрат метр на метр, но и сборник из кусков, как в средневековых соборах, вполне приемлем. На первых порах, конечно.
В общем, Андрей перевёл разговор в деловую плоскость, а дамы дисциплинировано покинули горницу. Вот же неугомонный у меня родственник. Я в принципе собирался торговать через него. Но ему сейчас детали подавай.
* * *
Обряд венчания прошёл достаточно скромно в Борисоглебском соборе. Сейчас, вообще-то, сбор урожая, поэтому даже многие бояре находятся в своих землях, контролируя процесс. Да и лето — весьма удобный момент напасть на оппонента. Угрозы со стороны степи сейчас нет, зато хватает местных князей-отморозков и обычных банд. Понятно, что разбойников нанимают сами Рюриковичи, но от того потерпевшей стороне не легче.
Кроме княжеского семейства, нескольких черниговских бояр и моих побратимов на торжество прибыл неугомонный Олег Курский. Вскоре они породнятся с Андреем, вот курянин приехал повидать дочку, оставленную на воспитание, заодно и погулять.
Само торжество для меня прошло будто во сне. Я ведь вроде Сергей, венчаюсь под именем Юрий, а вообще меня зовут Алтан. Старался не думать о подобных вывертах судьбы и просто ждал окончания весьма длинной церемонии. На улице жара, в храме кондиционеров пока нет, да и народу набилось неожиданно много. В общем, дышать было тяжело. Уж не знаю, как всё это выдерживают дамы, одетые весьма основательно. По крайней мере, накидка с соболиной оторочкой положена княжнам по статусу.
А вот свадебный пир здесь празднуется отдельно. У мужчин свой стол, а у женщин свой. Времена патриархальные, что вполне объяснимо и мною одобряется. Всё-таки даже князья и бояре могут выпить, а тут девушки и женщины. Ведь любое слово может стать причиной убийства или войны.
Я же спокойно попивал взвар и реже лёгкий мёд, выслушивал здравницы и понимал, что счастлив. Наконец, ушла ноющая боль в сердце, появившаяся после убийства Шамал и Андроны. Тоска по своему бывшему миру и Василисе давно прошла. Хотя иногда накатывает, что-то такое и долго не отпускает. Если бы не чрезмерно насыщенная жизнь, то я мог впасть в апатию. А теперь мне точно известно, что страница перевёрнут и начинается новая жизнь. Прошлое же пусть остаётся в памяти.
Хорошо, что русские не додумались до обычаев некоторых народов заносить жениха в спальню, и класть его на невесту. Вроде французы баловались подобными делишками, как и прочие цивилизаторы.
Захожу в спальню и сразу наталкиваюсь на настороженный взгляд. Анна сидела на ложе, закутавшись простыню, и следила за каждым моим движением. Ну не стягивать же с себя штаны и бросаться на неё с криком «банзай»? Сажусь рядом и притягиваю к себе. Чувствую, что она вся напряжена и чуть ли не дрожит. Я такой страшный или бабы ей всякой чуши наплели? Глажу шелковистые волосы и наблюдаю, как жена успокаивается.
— Хочешь, мы не будем делать это сегодня. Завтра…
Успокоение вмиг слетело с девушки, как и простынь. Она подпрыгнула и повернулась ко мне, обжигая зелёными глазищами.
— Ещё чего! Чтобы все эти и далее надсмехались? — понимаю, что в здешнем женском серпентарии не всё так просто.
И тут Анна заметила, что мой взгляд больше направлен на её вздыбленную грудь с коричневыми сосками.
— Ой! — она попыталась укрыться, но была аккуратно мною остановлена.
Притягиваю её к себе и целую в пухлые губы.