Ханаан. Феррер
Шрифт:
–Я… не понимаю…
–Прости что ничего тебе не сказал, братец.
– Каин, подошел к брату широко улыбаясь.
– Просто очень хотел увидеть твое лицо на утро.
–Не сказал чего? – Паулюс, на всякий случай, снова глянул на дверь дома, ожидая возвращения хозяина.
–Успокойся, брат, тебе не о чем волноваться.
–Но разве хозяин дома не должен быть в гневе?
– Каин неторопливо покачал головой.
–Видишь ли, у сури так принято.
–Приняты измены супругу?
–Нет.
– Каин откусил немного хлеба, что держал в руках.
– Я объясню…
–Не
– немедленно вставил Паулюс, неодобрительно глядя на брата. Каин отмахнулся.
–Оставь это, мы не в столице. И папы рядом нет.
–А ты и рад… -вздохнул старший брат, и, недолго подумав, добавил: -Впрочем, я тоже, учитывая обстоятельства… Не понимаю, почему мой грех так легко сошел мне с рук.
–В чем ты видишь "грех" перед церковью, сури видят традицию и выживание.
– ответил Каин. Паулюс недоуменно на него посмотрел.
– Все семь кланов акари находятся либо во вражде друг с другом, либо в сильно натянутом перемирие. Межклановые семьи – нонсенс в этих местах – если, конечно, речь идет не о насильственном "акте", или взятии в плен в качестве наложницы. Семьи тут создаются внутри своего клана. Поэтому, все здесь так или иначе друг другу родственники.
–Кровосмешение?!
– Паулюс скривился в выражении отторжения.
– Акари преступили и эту черту? И ты так спокоен, когда говоришь это!
–По долгу службы я провожу с акари в столице много времени, и многое от них узнал. Я научился смотреть на вещи через призму их понимания, когда требуется.
– спокойно ответил Каин.
– Акари и сури не считают кровосмешение чем-то дурным, но понимают, что им нужна свежая кровь. Однако, Шен – это ведь почти изолированное от мира и других людей место, да и чужакам здесь не позволено жить долго.
–И они…
–Верно. Если на их земли набредают чужаки, не вызывающие у них отторжения, а лучше, вызывающие уважение, сури "разбавляют" свою кровь с их помощью. Акари же… куда более избирательны.
–То есть, я…
–Шрам на твоем лице, который отпугивает девок в столице, местные сури воспринимают не иначе как украшение и символ силы.
– пояснил Каин, с удовольствием откусив очередной кусок хлеба в руке.
–Значит, хозяин… этот… Коакир, верно? Коакир не зол?
– Каин рассмеялся.
–Сколько бы пойла ты вчера не выпил, что бы ты не съел, ты все время смотрел на нее, братец.
– Паулюс покраснел.
–Это было заметно?
–Всем. Он хотел послать к тебе троих своих женщин, но я убедил его, что при таком то страстном взгляде, две другие просто не найдут себе места.
–Это не кажется мне… правильным, брат. Эти их обычаи…
–…позволяют им выживать.
– закончил Каин.
– Гляжу, Лора неплохо почистила твои одежды.
–Кто?
–Третья жена. Она так хотела лечь с тобой братец, после того как я упомянул что ты героически пережил восемнадцать сражений.
–Черт возьми, Каин, ты еще и подыгрывал им?
–Почему бы и нет?
– удивился младший брат.
– В итоге, все счастливы. Боюсь только, что старшая жена, Ига, могла затаить на меня обиду.
–Так ты ее выбрал?
–Да. Я около часа утомлял ее расспросами об акари высокогорья, прежде чем приступить к тому, зачем она пришла. Впрочем, она даже нашла время сделать мне прощальный подарок.
– Каин хвастовски помахал перед Паулюсом остатком хлеба. Паулюс недолго простоял на месте в молчаливых раздумьях.
–А знаешь, -на его лице вдруг появилась едва заметная довольная улыбка. Он уверенно скрестил руки на груди, и посмотрел на брата изменившимся взглядом.
– …пожалуй, мне стоит пересмотреть к местным дикарям… нет, к сури и акари, свое отношение.
– заявил он.
–Так держать, брат!
– Каин хлопнул брата по плечу, и, наконец, доел остаток хлеба.
– С минуты на минуту явится сын Коакира, он поведет нас в гору, к акари. Мальчику лет не более двенадцати, а видел бы ты, какой малец шустрый!.
–Без него нас не пустят ввысь?
–Увы. Малец отправился в гору еще ночью, спросить там разрешение на то, что бы провести вверх чужаков, и передать мои слова их лидерам.
– Каин обернулся к извилистой тропе, ведущей ввысь.
– Вне всяких сомнений, мое послание гарантирует нам пропуск, но только в сопровождении мальчика. Акари не хотят, что бы по их горе бесконтрольно разгуливали чужаки.
–Значит, отклонятся от маршрута, показанного мальцом, будет совершенно нельзя?
–Верно.
– Каин тяжело вздохнул, и обернулся к брату.
– Советую тебе остаться здесь, в поселении сури.
–Почему же?
– Паулюс удивленно заломил бровь, но, вскоре, его настигло понимание: -Точно: ты ведь собрался сбежать.
–И ты меня не остановишь, Паулюс.
– отрезал Каин тоном абсолютно серьезным, в котором, однако, была слышна забота.
– Тебе будет тяжело подниматься в гору в таком облачении, брат.
– Паулюс было хотел вставить слово протеста, но Каин продолжал: -Это ведь горы Шен, здесь всегда холоднее, чем на равнине. К тому же, сейчас зима. Не обманывайся уютным климатом оазиса, окружающего эти горы, – или ты забыл пробирающий до костей холодный ветер, гнавший нас через всю Пустошь вперед, до первых зеленых ростков оазиса, где мы сделали привал? Месяц холода вот-вот окончится, и начнется месяц стужи, а значит, снега ударят даже в Пустоши, даже на оазисах. А на вершине будет хуже.
–Потому ты оделся в легкие одежды сури?
– язвительно заметил Паулюс.
–Эти шкуры меня защитят, и не будут сковывать движений при подъеме в гору.
– парировал Каин, похлопав по толстым, теплым звериным шкурам, коими была утеплена его новая одежда.
– Брат, останься. Я говорил с Коакиром, он согласен подержать тебя в своем доме гостем еще неделю – более, чем достаточно до прибытия экспедиции. Горячая еда, выпивка, любая из его жен – твои. Я уже сказал им, что ты не знаешь языка – для них это не станет проблемой, до тех пор, пока ты не покинешь пределов их дома и заднего двора. Считай это долгожданным отпуском.