Хаос и музыка
Шрифт:
– Основу второй части, - пытаясь отогнать от себя возникшее видение, продолжила Алла, - составляет романс для виолончели. Земное бытие города насильственно прервано силами зла, но никакие силы не способны уничтожить дух Мологи, выжечь его в сердцах мологжан, в сердцах тех, кто смог противопоставить себя Хаосу. Густой выразительный голос виолончели звучит в сопровождении тихого, как бы отдаленного колокольного звона. Где бы я ни находилась, в любое время дня и ночи, даже тогда, когда Сергея не было рядом, романс мог проснуться во мне всеми своими нотками. Стоило только закрыть глаза...
– Да, я Вас понимаю...
– Так вот. Мы с Хильдой - это моя двоюродная сестра - ехали из Тарту. Я закрыла глаза, расслабилась, чтобы услышать романс, но вдруг увидела Сергея. Он стоял на берегу какого-то мутного, грязного потока. Поток был очень сильный. То тут, то там завихрялся, образуя водовороты. Неожиданно Сергей оступился и упал. Его захлестнуло волной, поволокло к пологому краю одной из воронок, кружа и втягивая в ее черное жерло. Откуда-то сбоку взвизгнули флейты, прокатилась барабанная дробь... Я закричала, ухватилась рукой за руль... Хильда не могла понять, что со мной происходит, остановила машину, стала успокаивать. А потом... Потом мы решили, что я должна вернуться к Сергею...
– Достаточно, достаточно, - прервал Елизаров рассказ Аллы, закрывая своей ладонью ее лежащие поверх округлой коленной чашечки пальцы и слегка сжимая их, - Вы снова начинаете сильно волноваться, а нам это ни к чему...
Алла, почувствовав прикосновение следователя, инстинктивно потянула руку к себе. Елизаров удивленно посмотрел на нее, но не убрал ладонь.
На короткий период в комнате установилась тишина. Испугавшись, что ее резкость может как-то навредить Сергею, Алла оставила пальцы в широкой ладони следователя.
– Слушайте, а Вы разрешите мне встретиться с мужем или хотя бы передать ему пакет с книгами и нижним бельем?
– робко попросила она в следующий момент, полагая, что сейчас наилучшее время для такой просьбы.
– Разумеется, - заверил Валерий Павлович, распрямляясь на стуле и нехотя убирая руку с женского колена, - если мы с Вами найдем общий язык...
– Я готова сделать все от меня зависящее, чтобы помочь мужу.
"Сексапильная бабенка. Неплохо было бы поваляться здесь с ней на полу..." - подумал Елизаров.
Алла молча смотрела на него своими большими глазами и, вероятно, догадывалась о том, что сейчас происходит в душе следователя.
– Вы должны...
– Валерий Павлович сглотнул слюну, в интересах дела отгоняя возникший соблазн.
– Вы должны, - продолжил он через секунду, - помочь Вашему мужу остаться в живых.
– Остаться в живых!?
– удивилась Алла.
Из газет, из рассказов соседей, отбросив всякие фантазии и журналистские домыслы, она довольно быстро смогла вычленить суть происшедшего на набережной и надеялась, что Сергея в скором времени из тюрьмы выпустят. Возможно, потребуют подписку о невыезде до суда... Но что может угрожать его жизни?
– Вы же понимаете, - доверительным тоном пояснил Елизаров, - за Вашим мужем числятся два преднамеренных убийства. Если он не будет до конца искренен, то я ничем не смогу ему помочь.
– О каких убийствах Вы говорите? Я никак Вас не пойму...
– Об убийствах Иванова и Лужкина.
Только сейчас, спустя полтора часа после начала допроса, Алла осознала до конца, насколько серьезна нависшая над Сергеем опасность. Не только падкая до грязи пресса, но и здесь, в следственном изоляторе...
Из робкой, стремящейся в своих ответах и поведении угодить следователю женщины она моментально превратилась в агрессивного противника Елизарова
– Вы не смеете так говорить! Вы все лжете! Он случайно убил Лужкина, защищая женщину! Вы это знаете! Он мухи не обидит. Ходит в церковь. Мясо не ест!!!
Алла в запальчивости даже вскочила со стула и несколько раз решительно рассекла рукой воздух, приводя все новые и новые, убедительные, с ее точки зрения, доказательства невиновности Сергея Карякина.
Валерий Павлович слушал ее молча. Дав Алле полностью выговориться и дождавшись, когда она снова сядет на стул, он продолжил:
– Я верю Вам. Верю, что Ваши чувства искренни. Поверьте и Вы, что аналогичные аргументы в оправдание подследственных мне приходится выслушивать ежедневно. Случается, что я бываю не прав, но убеждают меня не эмоции, а факты. Поэтому давайте перейдем к фактам. Вы согласны?
Алла не отвечала - какие могут быть факты, чтобы признать невиновного человека виновным?
– Я верю, что Ваш муж нормальный человек, хоть и не ест мяса, саркастически заметил Елизаров, - но я не верю, чтобы нормальный взрослый человек босиком гулял по холодному асфальту. Теперь представьте - рядом с еще неостывшим трупом милиция арестовывает некоего гражданина, перепачканного в крови, с еще не остывшим от выстрелов незарегистрированным пистолетом за поясом, утверждающего, что он здесь оказался случайно и опять-таки совершенно случайно убил сексуального маньяка. Убитым оказывается не сексуальный маньяк, а известный артист. Эксперты утверждают, что перед этим его пытались усыпить и сонного заколоть остро отточенным предметом, проще говоря - заточкой. Вы не находите, что в такой ситуации версия Вашего мужа о случайном убийстве, мягко говоря, не вызывает доверия?
– Я ничего не нахожу. Преступник не стал бы звать на помощь милицию! Неужели Вам этого мало?!
– А Вы снова прикиньте логически - куда бы убийца, перебудив выстрелами полгорода, скрылся от прочесывающих сквер на набережной нарядов милиции? Его "добровольная сдача" - отчаянная попытка загнанного в угол волка притвориться овечкой.
– Сергей никогда никого не обманывал! Если бы Лужкин не гнался за женщиной...
– Женщина присутствует только в рассказах Вашего мужа. Не логичнее ли предположить, что не убитый за кем-то гнался, а убийца преследовал свою жертву и настиг ее?