Хаос: путешествие в Элладу
Шрифт:
– Рита! – раздался женский голос со второго этажа.
Был слышен стук каблуков, а это означало, что на втором этаже ковров не было.
– Я повторяю в сотый раз: мне эта вечеринка и даром не нужна! Более того, все эти люди мне и перед смертью не понадобятся!
Стефанос не спешил выходить из домика, он хотел подслушать разговор. Женщина явно разговаривала по телефону, потому что ответы на ее реплики слышно не было. Как только раздались шаги тех же каблуков, Стефанос поспешил к выходу:
– Эй, ты! – рявкнула ему женщина. – А ну иди сюда!
Стефанос обернулся. По ступенькам спускалась сама Моника Брукс. Та самая Моника, на которой в пятнадцать лет Григориадис хотел жениться, чьи плакаты он вешал на стену. Она была в черном полупрозрачном платье, а идеально прямые волосы, как шелк, падали на плечи. Григориадис растерялся. Он не знал, как себя вести. С позором убежать? Попросить сфотографироваться и сказать, что он ее фанат? Или сделать вид, что ничего необычного не происходит?
– Добрый вечер, Моника, – улыбнулся Стефанос, который не слышал, что говорил.
– Ты кто такой? Я же сказала, чтобы никто из персонала не заходил сюда.
– Ох, извиняюсь, я вовсе не персонал. Я ваш гость, Стефанос Григориадис. Получил приглашение от вашего агента пару дней назад… – Стефанос сам не понимал, как он так успел сочинить легенду, но Моника, слушающая это все с презрением, прервала его на середине предложения.
– Стефанос Григодис?
– Григориадис, – поправил он женщину и тут же пожалел об этом, так как та недовольно поджала губы.
– Ты грек? – ее тон изменился после того, как она узнала, что Стефан не работает тут.
– Да, грек, – коротко ответил Стефан, решив, что нет смысла рассказывать ей всю свою историю.
– Так странно, не помню, чтобы Стив отправлял приглашение какому-то греку, – она говорила спокойно, с придыханием.
– Да, но я грек лишь по отцу, по матери я немец. Я мультипликатор и художник, – Стефанос был в таком стрессе, что казалось, что он вот-вот упадет в обморок, но в то же время у него отлично получалось не выдавать свои эмоции.
– Поняла, – она закрыла глаза и замолчала.
Во время разговора Стефанос заметил, что актриса была то ли в состоянии опьянения, то ли еще чего похуже…. Это можно было заметить по тому, как она дергалась и смотрела сквозь Стефаноса своими стеклянными глазами.
– Моника, все в порядке? – спросил Стефанос, глядя на женщину, которая уже пять минут стояла, словно остолбенев, с закрытыми глазами.
– Да! Пошли! – закричала она и, подхватив его под руку, вышла на улицу.
Они вместе шли по темной тропинке между пальм к площади у бассейна, где играла музыка и развлекались гости.
– Веди себя спокойно и ничего никому не говори, – шепотом сказала Моника.
Стефанос был в ступоре: он в любом случае ничего бы не говорил. Его язык словно прилип к небу, а губы склеились, и все, что он мог делать, – это улыбаться. Все гости разом обернулись и начали хлопать, поздравляя звезду с днем рождения. Моника всех поблагодарила поцелуями в щеку. Все это время она держала руку Стефаноса, впиваясь в локоть своими длинными красными ногтями.
– А это мой хороший друг Стефан. – говорила она, представляя своего напарника. – Мы отдыхаем на острове вместе.
Стефанос выпил еще пару фужеров шампанского и уже сам начал радостно приветствовать поцелуями гостей, повторяя за Моникой.
– Мне вы сказали, что не знакомы с ней близко, – прошептала девушка, которой еще час назад Стефан рассказывал абсолютно другую легенду.
В ответ он лишь пожал плечами. Ему нравилось внимание, оно опьяняло еще больше, чем вино и шампанское. Григориадис был уверен, что все происходящее с ним сон, который когда-нибудь закончится. “Лишь бы не проснуться раньше времени”, – думал он.
Он знал, что Моника им пользуется для своих целей, но пока она обнимала его за талию, об этом не было желания даже думать. Стефан был готов даже на оскорбления с ее стороны, лишь бы провести с ней хоть немного времени.
Казалось, что безумный карнавал событий никогда не закончится. Все больше и больше новых людей, желающих поздравить Брукс с пятидесятилетием. Женщина, которая не выглядела на свой возраст благодаря косметологам и хирургам, пила фужер за фужером. В какой-то момент она начала держать равновесие только благодаря рядом стоящему Стефану.
Вечеринка длилась до поздней ночи. Стефанос даже не посмотрел на часы, когда Моника, все так же держа его за руку, направилась в тот домик, где они встретились. Она довела его до номера, сразу же побежала к кровати и плюхнулась туда прямо в одежде и туфлях.
– Пожалуй, я пойду, – сказал Стефан, не зная, как ему нужно было себя вести.
– Стой! – крикнула она. – Ты хочешь, чтобы все увидели, что ты уходишь?
– Мне остаться тут? – аккуратно спросил он.
– Угу, – промычала Моника.
Стефанос снял обувь и лег на край кровати. Чем дальше все это заходило, тем меньше верилось во все происходящее.
– Извини, – сказала женщина, уткнувшись лицом в подушку, – мне просто нужен кто-то, кто был бы моим партнером сегодня. Ты когда-нибудь был в прессе?
– Я? Нет.
– Так вот, завтра о нас напишут везде, из всех щелей будут кричать, что ты мой новый ухажер. Никому ничего не рассказывай. На любой вопрос просто отмалчивайся. Не давай никаких комментариев.
– Понял.