Хаос звезд
Шрифт:
значение.
– Почему смерть не имеет большого значения?
– Потому что это не конец. У нас есть эта жизнь, и мы проживаем её так, как пожелаем, и
потом мы переходим в следующую жизнь.
– Мама никогда не умирала. Почему мы должны умирать, если она нет?
– Ты никогда не задумывалась над тем, почему никто из нас не живёт рядом, и мы не часто
навещаем друг друга?
– Потому что у мамы крыша слетела на почве контроля, и невозможно дождаться, чтобы
поскорее
– Нет. Потому что когда мы становимся достаточно взрослыми, мама понимает, что дала нам
все инструменты, чтобы мы могли хорошо устраиваться в жизни, и она хочет, чтобы мы делали
именно это. Жили. Создавали собственную мифологию, а не поглощались её историями. Проживали
счастливую смертную жизнь без драм, но с горестями и радостями, которых нет у неё, и в конце
жизни приходили домой, чтобы эти два человека, которые изначально создали нас, провели нас в
следующую жизнь. Знаю, ты думаешь, что смертность доказывает, что мы для них пустое место, но
как же то, что они дали нам способность расти, меняться и прогрессировать, а потом закончиться?
Это же самый прекрасный дар, который могли дать два безвозрастных вечноживущих очень-очень
увязших Бога, любящих нас больше, чем что-либо ещё.
– Если смертность – такой классный подарок, почему жизнь причиняет так много боли?
– Может, потому что ты неправильно живёшь?
Я смотрю на него сквозь свои слипшиеся от слёз ресницы, и Сириус смеётся.
– Боюсь ли я того, что ужасные вещи могут произойти с моим ребёнком, отчего ему будет
тяжело? Конечно. Но стал бы я останавливать эти вещи при риске отнять у него радость, и
взросление, и всё, что заключает в себе жизнь? Никогда. Потому что я люблю этого ребёнка за то,
что он мой, но я также люблю его за то, кем он будет. И как же мне хочется увидеть то, как он сам
найдёт для себя дорогу.
– Или сама.
– Я, э… взглянул краем глаза во время УЗИ...
– Дина тебя убьёт.
– Поэтому это останется нашим маленьким секретом. И что я ещё могу говорить, после
проведённых с тобой последних недель, мне немного легче оттого, что у моего мальчишки не будет
девчачьих гормонов.
– Нет, нельзя так говорить, если не хочешь, чтобы жизнь тебя била.
– Вдобавок я толкаю его в
плечо, а потом встаю, чтобы отправляться спать. Никогда я ещё не была в таком смятении. Всё ещё,
кажется, что всё скатывается грязным оползнем в моей душе, моя пустыня безнадёжно разрушена, и
96
ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ КНИГИ О ЛЮБВИ
HTTP://VK.COM/LOVELIT
я не
утрясётся.
– Так значит ты, и правда, не думаешь, что они родили нас, чтобы мы прославляли их?
– Существует множество других, намного более лёгких способов расширять круг почитателей.
Они родили нас, потому что хотели нас. Потому что они любят нас.
Я вздыхаю.
– Знаешь, за последний месяц моя жизнь, кажется намного легче, ведь я могу ненавидеть
наших родителей, могу быть яростно настроена против идеи романа.
– Ага, да, это... подожди, романа? Что?
– Спокойной ночи!
– Я бегу наверх и плюхаюсь в кровать, но слова Рио и Сириуса вертятся в
моей голове, кружа и меняя кусочки меня, которые, как я думала, невозможно сдвинуть с места. А
часы отсчитывают время до моей следующей встречи с Орионом.
Рио.
Орионом.
Звёзды Ориона кружатся в танце надо мной и подмигивают, приглашая присоединяться к
ним. Я поднимаю пальцы, двигая ими вслед звёздам сквозь черноту неба, оставляя рябь из искр,
напоминающую рябь от воды. Звёзды остаются недосягаемыми для меня, каждый дюйм моего тела
трепещет в их свете. На небе появляются две новые звёзды. Две звезды, такие идеальные и
потрясающе синие, что от них колет в моём сердце. Я чувствую боль и разбитость, но я бы
рискнула надеяться на эти две идеально синие звёзды.
У мамы есть своё собственное созвездие, новое, и оно прекрасно, хоть к нему
примешивается и мой гнев. Она вечна и бессмертна, а я остаюсь на земле, остаюсь, чтобы жить
на ней и уснуть под ней в самом конце.
Потом я замечаю, что есть область на небе, не тёмная, но пустая, бесконечная дыра в небе.
Она движется вперёд, поглощая звёзды мамы одну за другой.
Я наблюдаю.
Нет. Я не стану просто наблюдать. Я смотрю, как это постоянно происходит, но в этот
раз не стану.
– Стой!
– Кричу я, ударяя кулаком наверх, чтобы изменить её курс.