Характер победителя
Шрифт:
Это был звонок – в прямом и переносном смысле слова.
Стоя на пороге жизни и смерти, он был готов поверить в загробную жизнь. Это ли не венец жизни – узнать о бессмертии? Но его вызывал живой человек. Не случайно «верийская мелодия» прозвучала именно сейчас, спустя минуты после выстрела. Но знает ли о ней человек, который сейчас обладал уникальной парой: снайперская оптика и мобильник стали полноценным видеотелефоном.
Он знает...
Не он, но его раненый товарищ отвечал несколько дней тому назад на звонок Терона.
Он понимал, что ему лучше ответить на звонок живому человеку сейчас,
Терон неуверенной рукой вынул из кармана телефон и нажал на клавишу.
– Алло?
И услышал смешок:
– А ты быстро соображаешь, американец. Я-то подумал, что тебя придется хлестать свинцом... Тебе всю жизнь светило солнце. Я здесь для того, чтобы над тобой пролил дождь. Ты часто молишься?
«Мне действительно отвечать?» – спросил про себя Терон. И ответил буквально под «свинцовой плеткой».
– Да.
Терон соврал. Он редко обращался к богу. Будучи студентом, он выучил одну лишь молитву и только с ней изредка обращался к всевышнему.
«Господи, даруй мне спокойствие, чтобы смириться с тем, чего я не могу изменить, и храбрость, чтобы изменить то, чего я могу, и мудрость, чтобы отличать одно от другого».
– Улетай, – отпустил его Марк. – Несколько часов ты будешь ближе к богу. Благодари его за то, что ты жив. И моего напарника. Потому что он тоже жив.
Гвидо не смел нажать на клавишу отбоя, хотя услышал стук упавшей трубки. Шерхана уже нет, а с его лицевого счета капали деньги. «Жизнь – странная штука», подумал Терон, вступая в нелепый диалог с покойником. И был готов поклясться, что разобрал голос Джемала: «Да и смерть тоже вызывает недоумение».
Только сейчас его прострелила такая боль, что он только чудом не потерял сознание. Он был готов поверить даже в повторный выстрел. Но не Марка, а его напарника. Второго стрелка.
Глава 24
...Смерть тоже вызывает недоумение
Отар не поверил своим глазам, увидев работу безымянного коллеги. Но в каком месте он оборудовал огневую точку?.. У него сложилось странное чувство, будто он сам стрелял в американца. Его место для выстрела было идеальным. Но еще лучшая позиция у снайперов на «вышке». Уж сколько раз за день он менял положение. Вот и сейчас, оторвав локти от парапета и выпрямляясь, он повернулся лицом к «вышке». Оба стрелка на месте. Номер первый, похоже, сделан из железа – не шелохнулся, номер второй, как и раньше, подает, как сигналит, признаки жизни. Его левая рука... Брови полицейского поползли вверх. Да, точно, в левой руке он держит мобильный телефон. Кому он звонит? Докладывает о ЧП начальству? Слава богу, у нас разные начальники, подумал Отар.
В эфире переполох. В ушах трещат номера – первый, третий, четвертый, двадцатый. Кто-то докладывал «Главному» о «лимузине полномочного представителя», «Главный» распорядился снова пропустить лимузин на взлетную полосу и не препятствовать выезду американцев. Чем быстрее эвакуируют янки, тем лучше, был уверен Отар. Им откроют прямую дорогу до Тбилиси, и только в посольстве они почувствуют себя в полной безопасности. Оттуда же прозвучат первые обвинения в адрес грузинского руководства, не сумевшего должным образом обеспечить безопасный вылет граждан США.
Слову «внимание» был отдан приоритет. Оно вернуло Отара к его работе. Наверное, он был единственным, кто в это время не засорял эфир.
Он изучал обстановку в единственном месте, которое могло дать ему подсказку. Там сейчас всё так, как показывают в учебных лентах, причем – глазами снайпера («вот что он видит в оптический прицел»). То же самое видел и преступник, снайпер-террорист. Ну, где ты?.. Он заставил десяток людей повалиться ничком там, где они стояли. Одним лишь выстрелом посеял панику. И неудивительно – один снайпер не даст поднять головы целой роте, сдержит даже батальон.
Группа американцев у трапа самолета застыла, словно режиссер отдал команду «Стоп мотор!»
Черт, американцу понадобится серьезная помощь. Отар видел, в каком состоянии его нога. Снайпер только ранил его, но не торопится добить. Выбирает другую жертву? Отар был готов увидеть гримасу боли на лице другого пассажира. Увидеть... но не услышать выстрела. У него винтовка с глушителем, пришел к выводу Отар. Сейчас же все звуки в округе глушил аэробус, успевший добежать до конца полосы и вырулить к аэровокзалу. Он не мог точно сказать, был ли вой аэробуса громче во время выстрела... Пожалуй, нет. Сейчас звук турбин нарастал по мере приближения самолета к зданию. Пилотом невдомек, что сейчас творится в аэропорту, пассажиры спокойны, даже счастливы – приземление прошло на «ура». Но это состояние продлится недолго. Ветерок беспокойства пронесется среди пассажиров, когда командир экипажа по радио попросит всех оставаться на своих местах вплоть до дальнейших распоряжений.
Отар снова сосредоточил свое внимание на раненом, как будто опекал его. Ему показалось, взгляд американца блуждал по кромке «вышки». Но что он делает, о господи? Достает мобильный телефон, что ли? Он что, «скорую помощь» решил вызвать или тыкает привычные «девять-один-один»?.. Его можно понять. Ему никто не пришел на помощь. Единственный человек, который мог прекратить его мученья, – это снайпер-террорист. Но Терон не звонит сам – не тычет пальцем в клавиши, – он отвечает на чей-то звонок. Что-то неестественное крылось в этом простом действии. Что? – пытал свои мозги Отар. Что вызвало у него беспокойство? И он вдруг покрылся холодным потом. Перед его мысленным взором вырос снайпер на «вышке», в руке он держит мобильный телефон. Кроме визуальной, его и жертву объединила телефонная связь.
Этого не может быть – еще больше похолодел полицейский. И получил другие доказательства своей правоты. Помнится, его сильно удивил непрофессионализм второго стрелка. Он пошел отлить. Он и его напарник хоть и были в черном, но вот сейчас виделись белыми воронами.
Это не снайперы из спецподразделения госбезопасности. И – новое откровение: «А почему нет?» Он слышал о зверствах полковника госбезопасности Джемала Шавхелишвили... И Отар постарался забыть о нем: о покойниках или хорошо, или ничего.
Он медленно повернулся к вышке, зафиксировал в прицеле первого стрелка... Секунда, другая, третья... Отар нашел причину его неподвижности. Он либо смертельно устал и прикорнул, опершись о дальнобойную винтовку, либо был мертв... но словно зафиксирован. Он не мог смотреть в прицел под таким углом. В микроскоп – другое дело. Отар пожалел о том, что перепад высоты между двумя огневыми точками не позволял рассмотреть, что у стрелка под ногами. Там наверняка натекла целая лужа крови.
Они не из госбезопасности. Во всяком случае, один из них. Слава богу...