Характерник. Трилогия
Шрифт:
Большая Садовая после боевых действий в городе на Кутепова произвела удручающее впечатление. При желании можно было с легкостью представить какой красивой и помпезной она смотрелась до войны. Людская пестрота не покидала ее не днем, ни ночью. Электрические фонари, от которых не осталось и следа, в таких местах создают особую атмосферу. Ну и естественно витрины и витражи магазинов, подчеркивали богатство. Сейчас же кроме здания Ростовской городской Думы не осталось ни одного целого дома. Все сожжено, все разрушено. Поперек улицы лежат вековые деревья, почему-то валяется мебель, ветер разносит старые газеты и обрывки бумаг. Поднял листок. Текст в нем на турецком языке, но видно, что из разряда документации войсковой части. Выбросил. Отметил заполошный взгляд Мордвинова, глазевшего по сторонам. Да, в давно заброшенном Екатеринодаре все воспринималось как-то по иному. Здесь и «свежие» трупы убрать еще не удосужились. Подбитые обгоревшие остовы танков, автомашин заполняют собой все пространство от тротуара до тротуара, будто бы кто специально собрал здесь свалку металлолома. Постоянно приходится лавировать между «железом». Не многие пустые места, перегорожены окопами и блиндажами. Турки мертвой хваткой цеплялись за каждую пядь земли, в ней и остались. Еще когда обминали какой-то городской сквер, заметил что-то подобное мусульманскому кладбищу. Могил судя по рядам много. Нет. Их там очень много было. Перешли через тротуар. Руины длинного здания горят и посейчас. Пламя высоко поднимается над освобожденным городским районом. Интересно, что так может гореть?
–Волжско-Камский банк горит!
Провожатый вывел наконец-то к монументальной четырехэтажке грязно-белого цвета с лепниной отбитой во многих местах. Как она могла сохраниться в таком аду? Перед зданием судя по всему произвели экстренную расчистку, а вот до остальных уличных «рукавов» дело пока не дошло. Присутствие военных отмечалось здесь на каждом шагу. Оно и понятно, все– таки главный штаб. Им сюда.
К обстановке внутри штаба, Кутепов отнесся с интересом. Уж сколько он в этом мире, а все никак не мог отделаться от мысли, что это ему грезится. А еще казалось, что все вокруг дикая смесь современности с деникинской армией, а он в этом балагане несет на себе роль клоуна. Все эти «благородия», «превосходительства», «ротмистры» и «сотник» у него уже в печенках.., если б еще не стреляли и не умирали по настоящему, тогда куда ни шло. А так, дело швах!
На входе их тормознули, но получив объяснения, допустили внутрь, приставив сопровождающего из «местных».
Так вот, штаб. Впечатление, что тупой декоратор собрал откуда придется всякую всячину из разряда мебели и обставил помещения в крикливом купеческом стиле начала прошлого века, из родной реальности естественно. Повсеместная бестолковость и колготня, не смотря на утренний час. По длинным коридорам из двери в двери, сновали адъютанты, дежурные офицеры и нижние чины, поминутно хлопали двери. Мельком глянул на своих. Понял, вся эта суета вызывает раздражение и у них. Кардаш, хоть и был офицером, но штабы и штабных не жаловал и презирал. Скорее всего подумал, что его проводят с пакетами прямо к командующему, в Мещерах так бы и поступили, так нет, завели в кабинет какого-то капитана с витым аксельбантом от правого погона, через грудь к золотистой пуговице кителя на груди. Лощеный, с козырными усиками на лице. Вздохнул. Сплюнул про себя.
За хлопнувшей дверью снаружи остались его люди.
–Так вы к нам прямиком из Кубани?
Судя по всему ему уже доложили кто и зачем вошел к нему в кабинет. При виде Кардаша офицер встав из-за стола, кивком головы отправил за дверь провожальщика.
–С Кубани. – Чувствуя не в своей тарелке, согласился с вопросом. – Хорунжий Кардаш. Прибыл с группой сопровождения к вам в штаб для передачи пакета командующему.
–Пакет при вас?
–Так точно, ваше высоко благородие. Тут.
–Давайте.
Замялся.
–Давайте-давайте! Неужели вы думаете что лично в руки отдать придется? Ха-ха! Командующий у нас человек занятой, и если каждый посыльный ему пакеты таскать будет, работать не сможет. Так что, довольствуйтесь моим расположением. Остальные офицеры заняты по горло. Да-с! Наступление по всему фронту.
Вытащив из кармана затертой грязной разгрузки матерчатый мешочек и излек оба пакета, что изъяли у покойного Лазаревича. Отдал.
Присев за стол и канцелярским ножом подковырнув печати на одном из пакетов, капитан прежде чем развернуть бумажный листок, закурил папиросу, выпустив в воздух клуб дыма смачной первой затяжки.
–Что у нас тут?
Кардашу присесть не предложил, хотя стулья в кабинете стояли. Вчитался. В раздумье пригляделся к хорунжему, истуканом застывшему посреди большой комнаты. Потянулся за телефонной трубкой, набрал номер и подождав соединения, проговорил:
–Это капитан Кирс. Хорунжий Кардаш у меня. Да…
Прикрыл ладонью микрофон на трубке, поинтересовался:
–Сколько вас добралось?
–Четверо.
–Назовите остальных.
–Лейтенант Кутепов, наказной Мордвинов… – замялся, но продолжил, – ну и еще казак Хильченков. Только он еще по возрасту на службу в реестр не внесен.
Снова отвлекся от разговора с Хорунжим. Сообщил кому-то:
–Да. С ним добрался.
Кардаш с трудом скрыл удивление. Насколько он знал, про нижних чинов у начальства голова никогда не болеет. И сейчас, прибывшие с ним, это только его проблемы должны быть. С чего бы это личным составом такому занятому человеку печься? Не иначе что-то задумал.
Капитан положил трубку на рычаг телефона, перевел внимание на хорунжего.
–Что ж вы батенька так припозднились? – в голосе, да и не только в нем, проскочили фамильярные нотки. – Мы уж предполагали, что на вас наткнулся вражеский разъезд и вы либо погибли, либо захвачены в плен янычарами.
В глубине души капитан Кирс так и думал. Лично ему было совершенно безразличен и этот грязный, нечесаный и потнючий казак и те, кто с ним прибыл.
–По приказу командующего, ротмистр Греве, не успев прибыть в Ставку, запрягся словно лошадь ломовая. Поднял на ноги всех, кого только можно было поднять. Поиски, на сколько мне известно и по сей день продолжаются. А вы, как снег в ясный день, на голову падаете.
Кардаш терпеливо выслушивал речи и упреки старшего офицера. Сам себе наговаривал умные мысли. Молчи старый! Оно тебе нужно в полемику лезть? Господинчику поговорить захотелось. Хай погуторить. От хорунжего не убудет. Ох! Скорей бы уже выпустил, да с молитвой перекреститься и в дорогу. Домой!..
Отойдя к окнам эркера, выступавшего в бок от коридора и образовывавшего своеобразное небольшое фойе, встали ожидая командира. Андрей смотрел в окно, будто хотел запечатлеть в памяти кусочек Ростова, имевшего вид сталинградских развалин. Александру, наоборот интересней было смотреть на штабную кутерьму, в подземельях он как раз соскучился по свету и людской суете. Ну, а Веня Мордвинов, тот простой как три копейки, усевшись на широкий подоконник и достав из кармана сухарь, с удовольствием «точил» его крепкими зубами.
Из-за поворота коридора вышли двое вояк в камуфляже с погонами унтер-офицеров на плечах, по виду «стреляных воробьев», с автоматами за спиной. Позади офицер в чине прапора и тоже угадывалось, что молодой да из ранних. Завернув в фойе, все трое сделали пять шагов к честной компании. Вот тут на передний план вышел офицер с вопросом.
–Кубанцы?
–Да.
–Лейтенант Кутепов, кто из вас будет?
Андрей хотел, но не успел открыть рот, сказать, что лейтенант дальше по коридору в сортир по нужде удалился. Веня, простая душа, указал сухарем на Кутепова.