Харрис
Шрифт:
Бель поставила поднос на стол и села на кровать рядом с Харрисом:
— Слушай, Харрис, я знаю, что ты, скорее всего, меня сейчас не слышишь, — начала она очень тихо, еле различимо, видимо думая, что ее собеседник спит. — Но я просто хотела сказать спасибо. Сказать честно, я думала, что у меня уже никогда не будет дома, и я буду вынуждена всю оставшуюся жизнь добывать информация для всяких банд. Ты дал мне надежду на нормальную жизнь, и я сделаю все, чтобы твоя жизнь тоже осталась нормальной.
Девушка встала с края кровати и пересела в кресло у камина.
— В
Бель посмотрела на собеседника и покраснела.
— Так ты все слышал?
— Да.
Лицо девушки еще больше покраснело, то ли от жара камина, то ли от смущения.
— Но за что тебе меня благодарить?
— Когда отец умер, — Харрис лежал на спине и разглядывал паутину на потолке, в которой застряла муха, и теперь ей навстречу на всех парах спешил маленький паучок. — Я почувствовал одиночество. И именно ты, явившись в бар, преследуемая какими-то преступниками, развеяла его. Поэтому я хочу сказать тебе — спасибо.
Девушка молчала, ничего не отвечая, а лишь смотря на своего собеседника.
Неожиданно дверь в комнату распахнулась, и в проеме снова показался Чен. В этот раз Харрис не слышал ни шагов на лестнице, ни хлопка входной двери. Илен прошел по дому абсолютно беззвучно.
— Кажется, я вовремя? — спросил он.
— Пожалуй. — Ответила Бель.
— Тогда пора начинать.
— Что начинать? — непонимающе спросил Харрис. Его немного раздражал тот факт, что ему ничего не говорят.
— Для начала, — Чен достал из рюкзака за его спиной, какие-то сложенные стопками вещи, и передал их Харрису. — Надень.
Харрис развернул одежду. Первым, что он увидел, был коричневый сюртук. В дополнение к сюртуку шла новенькая белая рубашка, выглаженная и начищенная до блеска, а также коричневые брюки. Харрис оделся и встал у края кровати.
— Но зачем все это? — спросил он, обращаясь к Чену.
Илен пожал плечами:
— Просто так. А теперь присядь. Есть разговор.
После этой фразы, Харрис заметил, как Бель немного сжалась, будто опасаясь грядущих слов.
— Ну, так вот, — начал Чен, когда Харрис занял свое место на стуле у письменного стола, — ты помнишь, что произошло позавчера?
— Если ты про драурга, то да, помню. Но как будто не полно, — бармен потер лоб.
— Что было последним, что ты помнишь?
— Я направлялся в сторону монстра, протянул к нему руку, я собирался попытаться наложить заклинание сдерживания напрямую, а потом…
— Что?
— Ничего. Совсем ничего не помню.
— Так и знал. — Проговорил Чен и присел на пол, опираясь спиной о стену.
— А что? Что-то произошло? — спросил Харрис, смотря на Чена, тот не отвечал. Тогда бармен перевел взгляд на Бель. Девушка сжалась, будто ожидая взрыва, видимо она все знала, но говорить не больно об этом хотела.
— Не смотри так на нее. — Резким, почти приказным тоном, заговорил Илен, от чего Харрис немного вздрогнул. — Я и так тебе сейчас все расскажу, поверь, до мельчайших подробностей.
— А потом, сгустки света превратились в зеленый туман и взорвались к чертям собачьим. — Говорил Чен, покуривая трубку и сидя на кухонном стуле. Они перебрались на кухню, потому что в комнате сидеть было слишком неудобно. — Трех моих людей убило, пятерых тяжело ранило, и все винят тебя.
— Глупо винить в произошедшем того, кто даже не помнит, что произошло.
— Да, я знаю, Харрис, знаю. Но семьям погибших и пострадавших плевать, они желают найти виновного, неважно кого. А ты, мог послужить катализатором. Поэтому теперь, был запущен судебный процесс по поводу твоего ареста и дальнейшего наказания.
— Судебный процесс? Ты должно быть шутишь? Хотя, вряд ли. Очевидно, было, после твоей истории, что что-то подобное произойдет. — Харрис замолчал. — И как он проходит?
— Процесс был запущен в срочном порядке шесть часов назад. Пока что опрашивают всех очевидцев, оставшихся в живых, — последняя фраза далась Чену явно тяжелее остальных. — К тому же, Харрис, против тебя играет то, что ты был ближе всех к взрыву, но при этом никак не пострадал. Многие из моих людей тоже обратили на это внимание. Поэтому я бы готовился к худшему.
— А ты не можешь приказать своим людям молчать?
— Я бы мог, да только на время суда меня отстранили от моей должности. И к тому же, какой толк запрещать им говорить о чем-либо, если большую часть уже опросили. К тому же семьи погибших молчать не станут, для них, мои приказы, курам на смех.
Харрис молчал.
— Скорее всего, — продолжил Илен, — как то не прискорбно, но все идет к тому, чтобы тебя приговорили к казни. И поверь мне, тебе очень повезет, если это будет отсечении головы. Некоторые прямо в суде предлагали сжечь тебя заживо. — Чен замолчал. — У тебя есть еще пара часов, потом отправляемся в суд на финальное слушанье. Советую провести их с умом. — Он встал и вышел из кухни, спустя несколько шагов, четко слышимых на деревянном полу, раздался хлопок входной двери.
Ненадолго снова повисла тишина, нарушаемая лишь барабанящим по стеклу дождем.
— Будешь чай? — спросила Бель, и в ее голосе бармен услышал напряжение.
— Да, пожалуй, — проговорил Харрис и повернулся к девушке лицом.
Бель быстро разлила заварку по стаканам, добавила горячей воды и подала один из двух бокалов Харрису.
Харрис быстро, практически залпом, выпил все содержимое, после чего встал и вышел из кухни.
— Я отойду ненадолго, — прокричал он девушке из главного зала.
— Стой, можно с тобой? — спросила Бель.
— Прости, но это я должен сделать сам. Скоро вернусь. — Сказал он и вышел на улицу.
Когда Чен и еще несколько солдат принесли Харриса на носилках, у Бель внутри, будто что-то перевернулось. Ей стало страшно, она испугалась, что тот был мертв, благо, все обошлось.
Она вместе с Иленом уложила Харриса на кровать, после этого, Чен рассказал ей обо всем, что произошло. Впрочем, о взрыве она и так знала. Еще бы не знать, такой мощности был, что землю трясло даже на главной площади.