Харрис
Шрифт:
— Ее там больше нет. — Снова прервал его бармен. Резко и жестко.
Чен непонимающе посмотрел на собеседника.
— С чего ты так решил? — Удивленно спросил он. — Печать все еще на месте. Я не смог прочитать, для чего она могла использоваться, эти руны мне неизвестны, а потому, не смог ее активировать. Впрочем, не только я. Фимус Килис приезжал, чтобы осмотреть драурга, я попросил у него помощи. — Чен снова замолчал, раздумывая над чем-то. — Да. — Выпалил он после пары минут молчания. — Попросил помощи. Но даже хранитель не смог прочесть те руны. И, думаю, из живущих, осталось лишь немного тех, кто на это способен. Правда, я таковых не знаю.
«Я
Бармен вспомнил слова Велета, которые тот сказал, прежде чем отправить их прочь. Слова о том, что его силы на исходе. Может быть, печать зависит от силы ее создателя? Тогда как Велет создал ее, если не он не может перемещаться между мирами. А может, и может. Он ведь ничего не знает об этом… Существе. Вопросов было слишком много, но, ни на один, впрочем, как и почти всегда до этого, не было ответа.
— Активировать печать тоже не удалось, — снова продолжил Чен. — Ни я, ни даже хранитель не смогли это сделать. Тем не менее, Фимуса ситуация заинтересовала. Он сказал, что обратится к эльфийскому королю — Тариону, он старейший из ныне живущих, возможно, ему что-то известно. — Илен остановился и посмотрел на Харриса. В его глазах, бармен видел уныние, но только в глазах. — Как то не удивительно, но ты похож на Лендера. — Он усмехнулся. — Хотя, возможно, я просто слишком долго прожил рядом с вами двумя, и теперь вы кажетесь мне на одно лицо? Кто знает, может и так. — Он вновь замолчал и перевел взгляд на что-то, находящееся за спиной Харриса. — Ладно, пошли. Думаю, нам уже пора.
Бармен глянул себе за спину, но там никого не было. Тогда на что же смотрел Чен? Он вздохнул.
— Хорошо, пошли, так пошли. Я, впрочем, и сам уже немного устал ждать. Ожидание момента казни, оно, полагаю, всегда такое. Жадное, высасывающее каждую возможную секунду. Эта жадность невыносима. Так что, чем быстрее, тем лучше.
Илен кивнул и направился в сторону выхода.
На улице и впрямь светило солнце, а дождя будто и вовсе не было. Вся улица была сухой, ни даже лужи нигде, ничего. В метрах ста от выхода из тюрьмы виднелся эшафот. На эшафоте, с грозным видом, стоял палач.
Чен двинулся в сторону места казни — Харрис за ним. Прямо перед эшафотом собралась целая уйма народу, желающая посмотреть на смерть «виновного».
Его вывели на эшафот рано утром. Молодой мужчина, в возрасте примерно двадцати лет, на которого теперь пялилась толпа народу.
Выглядел Харрис не ахти. Растрепанные волосы, которые уже висели сосульками после почти недели, проведенной в заточении. Хоть в баню бы дали напоследок сходить. Но нет, таких условий не было.
Его поставили на колени. Руки и голову заперли в колодках. По бокам от него стояли, и пристально следили, еще двое мужчин в черных шерстяных пальто. Следили столь пристально, что Харрис буквально чувствовал их взгляды. Неужели они боятся, что он убежит?
Один из «черных пальто» взял большую черную секиру и подошел к Харрису поближе.
Бармен поднял глаза, осматривая толпу. Он искал взглядом Бель. Намеренно он не стал ничего спрашивать про нее у Чена. Не хотел знать, придет она или нет. Хотя, конечно, лучше бы не приходила.
Осматривая собравшихся людей, взгляд Харриса зацепился на одном, самом дальне стоящем. Тонкая не очень высокая фигурка с ярко-выраженным желтовато-коричневым шарфом.
«И все же ты пришла» — подумал Харрис.
Он почувствовал, как сбоку от него поднимается тяжелая цельнометаллическая секира.
Взмах. Удар. Пустота.
Глава 15
Чен, практически бегом, шел по улице. На небе собирались тучи. Возможность дождя росла с каждой минутой. Тем не менее, не выполнить просьбу старого друга он не мог. В конце концов, этот друг не просил его ни о чем уже больше семнадцати лет. Можно и помочь. В его кармане шелестели смятые листы бумаги.
Чен, я знаю, что ты просмотришь этот дневник раньше Харриса, поэтому пишу это без опаски, что он это увидит. Вырви все оставшиеся страницы, начиная с этой и, ни в коем случае не показывай их Харрису.
В старом квартале Верендела, тот, что начал утопать в земле, в заброшенной таверне живет девушка. Имя той девушки Бель Демасье. И она — сестра Харриса. Найди ее и, пожалуйста, сделай то, что я попрошу — это моя последняя просьба.
И да, я знаю, что ты сейчас можешь быть удивлен. Но я объясню все дальше. Надеюсь, ты меня поймешь.
Илен держал путь на окраину Верендела, туда, где уже давно стоят несколько домов, непригодных для жительства и абсолютно заброшенных. Забросили те дома потому, что почва, на которой они стоят, была очень мягкой, а потому, со временем, дома начали проваливаться под землю. Правда, за то время, когда это поняли, уже успели выстроить целый квартал.
В квартале том, была и указанная таверна, самая большая, которую торжественно открывали, когда квартал запустили для жителей. Тем не менее, как и все заведения в том месте, просуществовала она не то чтобы долго, быстро закрывшись по вышеупомянутой причине.
Вот, последний, приветствующий теплым светом свечи в окне дом, исчез из вида. Теперь с улицы, на Чена смотрели лишь безжизненные черные глазницы.
Прошу тебя, Илен, будь осторожней, то место… Оно уходит под землю не просто так. Сейчас у меня недостаточно времени, чтобы описать все, поэтому просто доверься мне и будь начеку.
«И впрямь мерзкое место» — подумал Илен, осторожно ступая и осматриваясь. Земля под ногами слегка хлюпал и липла к подошве.
Квартал тот был весьма отличающимся и должен был стать подобием главной площади города, правда, как уже понятно, не вышло. Дома в нем находились не по прямой, а стояли вокруг огромной площади, от которой расходились улицы в разные стороны.
«Сомневаюсь, что тут кто-то живет, дружище, ой сомневаюсь. — Думал Илен, пока всматривался в каждое окно, ему все время казалось, что за ним кто-то наблюдает. — Я бы тут жить не стал, даже если бы другого выхода не было. Уж лучше в сыром порту, чем здесь».
Место и впрямь было пугающим. После теплых, привычно шумных улиц Верендела, этот район казался пугающим. Впрочем, что-то в нем и правда было такое, не людское, будто вышедшее с другой стороны.
Наконец, впереди показалась площадь и трехэтажное здание, окна первого этажа которого, за несколько лет, уже оказались на уровне земли. Над дверью весела табличка с вырезанными на ней словами «Хмельной путник».
Чен подошел к входу в таверну и оглядел ее снизу вверх. Насколько он мог чувствовать, магией тут и не пахло. Но что-то действительно пугало его. Пугало, и отнюдь не так, как пугаются дети рассказов стариков и различных сказок. Нет, тот страх был настоящим, поникающим в саму суть.