Харрис
Шрифт:
Велет повернулся спиной ко мне, лицом к стене. В стене появилось окно, даже скорее не окно, а просто дыра. Мне в лицо дунул прохладный ветер, и предо мной предстала картина старого мира.
Я никогда прежде не видел Лайры и знал о ней лишь из рассказов путешественников, время от времени заглядывающих в бар. Торговцы, что все время перемещаются между трех миров, просто обожали говорить про старый мир.
Теперь, видя все собственными глазами, я мог лично подтвердить их восторженность. Космическое пространство, заполненное множеством островов, покрытых зеленью, бескрайними
— Впрочем, есть способ избежать учести становления драургом, — продолжил Велет, — но он тоже, к сожалению, ведет к смерти. Сила Норда велика тем, что только он может извлечь собственную магию из других, никому более это не под силу. Я же, нашел способ лишь остановить процесс превращения, проблема лишь в том, что он будет тратить много твоих собственных сил, до тех пор, пока не истратить все. — Он сделал паузу. Лендер молчал, ожидая, пока его собеседник продолжит. — Послушай, я знаю, что ты не хочешь доверять мне, после того, как я скрыл от тебя факт того, что ты можешь умереть, если возьмешь Харриса. Но я прошу тебе довериться мне, снова, последний раз.
Лендер стоял, смотря на спину Велета и размышляя о том, стоит ли ему соглашаться. А вдруг он вновь лжет? Но, с другой стороны, ложь Велета не была безосновательной, он пытался найти дом для ребенка, которого никто бы не взял, знай он о том, чем он пожертвует, если сделает это.
— Ладно, — старый бармен вздохнул, — я доверюсь тебе, пускай это и будет сложно.
Велет кинул взгляд через плечо и Лендеру показалось, что глаза того слегка повеселели. Он подошел и достал из воздуха маленький флакончик с красно-коричневого цвета, содержимым.
— Это настойка, которой я так и не дал название, — проговорил Велет, смотря на флакончик. — Она сделана из цветка северного лотоса и корня чертана, казалось бы, несовместимых растений, но, как оказалось, совсем наоборот. Это второй раз, когда эта сыворотка мне пригождается. — Он протянул флакон Лендеру. — Пей до дна. Предупреждаю сразу, вкус не из приятных.
Вкус у той сыворотки был и впрямь омерзителен. Горький и одновременно с тем сладкий, вяжущий язык и обволакивающий горло. Проще говоря — отвратительно.
Харрис выглядел не ахти: грязные сальные волосы, под глазами мешки, размером, чуть ли не с сами глаза. Помятая одежда, он будто постарел на несколько лет, за те пять дней, что провел в темнице.
Он поднялся на эшафот, рядом с ним шел Чен. Харриса заковали в колодки, рядом с ним стоял палач, опирающийся на большую секиру.
Бармен поднял голову и взглянул на толпу. Все стояли молча. Тут он остановил взгляд прямо на Бель. Девушка поняла это, и резко отвернулась, чем только еще больше себя выдала. Поняв, что совершила глупость, она снова посмотрела на эшафот, но бармен уже отвел от нее взгляд.
Палач взял секиру и замахнулся. Бель увидела, как Харрис закрыл глаза. Послышался свист падающей секиры. Не выдержав, Бель тоже зажмурилась.
Звук удара. А через секунду, озабоченный гомон толпы.
После того, как я выпел сыворотку, Велет предложил мне рассказать все Харрису, так как есть, прямо тем вечером, но я был не согласен. Я не хотел делать этого так. Почему-то, мне казалось, что я бы не смог посмотреть ему в глаза.
Тогда Велет предложил другой способ. Он коснулся большим пальцем правой руки моего лба и сказал, чтобы я четко представил все, чтобы хотел рассказать Харрису. И я представил.
Воспоминания будто бы сливались в моей голове во что-то единое и записывались на бумажный лист, такой же, на котором я пишу сейчас, а после, заворачивались и убирались в конверт на адресата Харрис Фарн.
Когда мы закончили, Велет объяснил мне, что все, о чем я думал, он завернул в как бы магический мешок, предварительно дублировав, и теперь, когда Харрис попробует применить ко мне свою магию, воспоминания отправятся ему, останется их лишь распаковать.
Распаковать их было, как сказал Велет, было не сложно, достаточно применить самое простое заклинание для восстановления памяти.
— Харрису такое заклинание больше чем по плечу даже сейчас, — говорил Велет, не отрывая взгляда от пейзажа Лайры, — а через пару лет, я думаю, он сможет… Впрочем, не будем об этом. Прощай, Лендер Фарн, управляющий бара на главной площади Верендела. — Сказал он и протянул Лендеру руку.
— И ты прощай, Велет, — ответил бармен, пожимая черную длань, — жаль, что мы расстаемся на такой ноте.
— И вправду, жаль.
Велет рассказал мне многое и всему, что он рассказал, я склонен верить. Рассказал он мне, однако не все, я уверен в этом. Этому… Все еще не знаю как его назвать…
Велету явно не одна сотня лет, а того глядишь и тысяча. Возможно, что он старше всех живущих.
Бель открыла глаза, и ее лицо расплылось в удивлении. Голова Харриса была на месте, как ни в чем не бывало.
Тот все еще стоял, закованный в колодки, зажмурившись. На лице палача тоже сияло удивление. Секира застряла в досках, прямо под шеей Харриса, значит, удар точно был.
Толпа оживленно перешептывалась. Палач замахнулся еще раз. Бель с трудом преодолела желание вновь закрыть глаза.
Удар. Харрис вскрикнул, но голова осталась на месте, а секира опять оказалась ровно под шеей, застряв в досках, ровно в том же месте, что и до этого.
Снова удар. Снова крик и еще более оживленный шепот в толпе. Снова удар. Снова короткий крик боли. Удар. Крик. Удар! Крик!
— Остановитесь же наконец! — закричала какая-то девушка в толпе.
Вперед выступила судья Элен, взбудораженная, в обычной, не судебной одежде.