Хасидские предания
Шрифт:
телесного. С тех пор я могу покидать свое тело, когда захочу".
ОЧИЩЕНИЕ ДУШ
Говорил равви Нафтали из Ропшиц: "Свидетельствую о моем
учителе, равви Ицикеле из Люблина: когда приходил к нему
хасид первый раз, он вынимал из него душу, очищал ее от всякой
ржавчины и всякого налета и возвращал обратно такой, какой
она была в час рождения".
СБРАСЫВАНИЕ ГРЕХОВ
Равви Нафтали однажды опоздал пойти со своим учителем,
равви из Люблина, на реку, чтобы совершить обряд сбрасывания
грехов*. Ясновидец с людьми уже возвращался домой, когда им
попался Нафтали, торопившийся к реке. "Куда ты так бежишь?
– спросил его один из сопровождавших цадика.
– Разве не
видишь, равви уже идет домой. Какая теперь разница, придешь
ты на реку позже или раньше?"
Нафтали ответил: "Я тороплюсь подобрать хоть немного тех
грехов, что равви сбросил в воду, чтобы сберечь их в сокровищ-
нице моего сердца".
ПРОСВЕТЛЕНИЕ
Сказал как-то Люблинский равви: "Странно! Приходят ко
мне люди унылые, а уходят - просветленные, хотя сам я, - он
хотел сказать "погружен в печаль", но, подумав, сказал: мрачен
и не даю света".
УБЕЖИЩЕ
Один из учеников Люблинского равви рассказывал: "У моего
учителя, равви из Люблина, были не только великие ученики,
известные всему миру, но и четыре сотни таких, которых назы-
вали "деревенщинами", но которые (каждый из них) обладали
духом святости".
Его спросили: "Если существовала столь святая община и свя-
той Ясновидец был в ней словно царь, то почему не была
предпринята попытка приблизить час спасения?"
Ученик Люблинского равви ответил: "Великое делается неза-
метно".
Его снова спросили: "А чем же занималась эта община, когда
собиралась вместе?"
Ученик Ясновидца сказал: "Когда мы были вместе с нашим
святым равви, то чувствовали себя словно в укромном убежище.
Мы не испытывали никакой нужды, не ощущали ни мук изгна-
ния, ни мрака, покрывшего Израиль. Если бы мы их почувствова-
ли, то сотрясли бы все миры и заставили бы Небеса приблизить
час спасения".
ПРЕПЯТСТВИЕ
Однажды равви Иаков Ицхак пребывал в полной уверенности,
что до исхода года наступит искупление. Когда же год прошел,
он сказал, обращаясь к одному из своих учеников, Иегуди:
"Простые люди или уже покаялись и целиком обратились к Богу,
или готовы это сделать. С их стороны нет препятствия для
прихода часа искупления. Но есть люди гордые, вознесшиеся
высоко. Они не способны к смирению и поэтому не могут об-
ратиться к Богу. Они - препятствие".
ВОЗДАЯНИЕ
Однажды накануне субботы, до наступления священных ча-
сов, удалился Люблинский равви к себе в комнату и запер дверь.
Но вскоре дверь неожиданно отворилась, и равви вышел. Дом
был полон великими учениками Люблинского равви, облачен-
ными в белые сатиновые одежды, какие носили в те времена
великие цадиким. Обратившись к ним. Ясновидец произнес:
"Сказано: "И воздает ненавидящим Его в лице их, погубляя их"*.
Вот что означают эти слова: Он воздает ненавидящим Его за то
благо, что они делают в этом мире, сами того не желая, чтобы
погубить их в мире грядущем. Возьмем грешника, жадного до
золота, и он получает свое золото; возьмем грешника, жадного
до почестей, и он получает свои почести. А теперь представьте
грешника, жадного не до почестей и не до золота, а до духовных
степеней или стремящегося стать равви. И что тогда? И в этом
случае жадный до духовных степеней достигает их и стремящийся
стать равви становится им для того, чтобы быть низвергнутым
в грядущем мире".
СИЯНИЕ
Приехали как-то в Люблин несколько хасидим. Когда они
собирались идти к равви, их извозчик попросил, чтобы вместе
с прочими записками подали и записку с его именем, чтобы равви
помянул его добрым словом. Хасидим сделали, как просил из-
возчик. Люблинский равви, прочтя записку с его именем, сказал:
"Как сияет имя этого человека!" Хасидим удивились: извозчик
был простым и неученым и они, пока ехали, не заметили в нем
каких-либо особенных достоинств. "Душа его, - продолжал
равви, - сияет сейчас передо мной, как чистый свет".
Хасидим отправились искать извозчика, но на постоялом
дворе его не было. Пошли по улицам. Вдруг навстречу им идет
шумная компания: впереди - музыканты, за ними - пляшущий
и поющий народ и среди них - тот извозчик, ликующий и весе-
лящийся больше всех.
Когда спросили его хасидим, что происходит, он ответил: "Когда
вы ушли, я решил пойти немножко повеселиться. Идя по городу,
я неожиданно услышал доносившуюся из одного дома музыку