Хайаса. Свет Ликующий
Шрифт:
– Да, владыка, – угрюмо ответил Григорий.
– Передашь благодарность владыке Льву за медок, что прислал мне. Ох помог он мне от кашля! Не забудь, обязательно поблагодари.
– Обязательно, владыка.
– Ну, вот и славненько, не буду более задерживать тебя, – он перекрестил пресвитера, и тот, поцеловав руку митрополита, вышел.
Уже стемнело, когда Григорий на своем «гелендвагене» вылетел на федералку и направился в Новгород. Вдавив педаль газа до предела и не обращая внимания ни на дождь, льющий как из ведра, ни на сигналы проезжающих мимо машин, пресвитер на бешеной скорости летел
Снова и снова прокручивая в мыслях недавний разговор с митрополитом Илларионом, он выходил из себя, доказывал что-то, снова ругался, злился и… снова доказывал… И так на протяжении всей дороги. Злился он и на Иллариона, и на себя – за то, что не смог достойно ответить старшему.
«И вообще… что владыка нашел в этих армяшках… понаехали, всю столицу оккупировали, все – от магазинов и ресторанов до телевидения. Шагу уже нельзя ступить, чтоб не услышать это треклятое «ара, ара». И как у них все получается! Понаприедут из своей голодраной Армении… вроде с голой задницей, а проходит каких-нибудь пару лет – и они уже при делах. Ну не может быть такого везения! И не верю я в то, о чем все в один голос твердят, что армяне, мол, народ созидателей, и всякое такое… чушь все это и происки сатаны. Еретики и лжецы они, вот кто, а не созидатели. Хотя… с другой стороны, нужно их к себе переманивать, пусть лучше свои наворованные деньги к нам приносят, а не своим священникам, еретикам. Да, точно, так и надо, надо усилить проповеди среди них, чтоб отвадить их от своей еретической веры и привести в лоно веры истинной, да и… деньги лишними никогда не бывают, что бы там Илларион ни говорил. А работать в этом направлении обязательно нужно. Потом еще спасибо мне скажут. Да, правильно, так и сделаем, активизируем проповеди среди этих хачей…»
Так, уйдя мыслями в шпионские разоблачения армян и строя далеко идущие планы на предмет захвата и выдворения монофизитов из России, он на бешеной скорости проскочил Зайцево, поворот на Княжий Бор и Первомайское. Освещение трассы, хоть и федеральной, куда-то исчезло, пришлось включить дальний свет. Дорога опустела. Дождь продолжал лить как из ведра, и даже дворники не успевали убрать воду с лобового стекла. Впечатление было такое, словно едешь по дну реки.
И тут… невесть откуда на дорогу выскочил какой-то тип со всклокоченной бородой и взъерошенными волосами, в длинном одеянии, похожем на монашеский подрясник и перевязанном чем-то вроде бечевки, с огромным посохом в руке. Григорий еле успел вдарить по тормозам, но полностью залитая водой дорога и огромная скорость автомобиля сделали свое дело: машину стало заносить, неудержимо разворачивая. Последнее, что запомнил Григорий – это как машину развернуло и выбросило в кювет, и она перевернулась несколько раз… А дальше – темнота…
… Он открыл глаза, тряхнул головой.
«Вот это да, – думал он, – что это было? Что за дебил выбежал на дорогу? Слава богу, что еще жив остался. Голова раскалывается… видно, не слабо ею приложился. Головой же, скорее всего, и пробил лобовое стекло и вылетел из машины. Говорили же мне – пристегиваться надо, все не слушал. Хотя… был бы даже пристегнут, еще вопрос, как бы все обернулось. Да-а, вот тебе и хваленые немецкие машины, даже подушка безопасности не сработала».
Он с трудом сел и облокотился спиной на ствол огромного дерева – в темноте не разглядеть было, какое именно… вроде дуб.
«Эк меня далеко откинуло от машины, и что-то не видно ее. Хотя, конечно, в темноте черную машину особо и не разглядишь. Ладно, хорошо, что хоть жив остался. Надо на трассу выйти, авось кто подберет. А! Подожди, позвонить же можно, вот голова дырявая», – обрадовался Григорий.
Он поискал в кармане и вытащил новенький айфон последней модели. Слава богу, вроде работает, не поломался. Он попытался набрать несколько номеров.
«Вот незадача, все-таки испортился, кажется, сеть не ловит. Хотя… здесь сигнал вроде сильный должен быть, – удивился он. – Ладно, тогда все-таки на дорогу выберусь, на попутках доберусь до места, а с утра уже своим «геликом» займусь. В темноте все равно ничего не сделать».
Григорий тяжело поднялся на ноги. Дождь уже перестал лить, но вокруг были лужи, грязь, слякоть. Одежда промокла насквозь, и только сейчас он почувствовал, что продрог до костей.
«Б-р-р… ладно, не сахарный, не растаю», – решил он.
Превозмогая боль от ссадин и ушибов, он кое-как поковылял в сторону, где, по его мнению, должна была быть дорога. Пройдя метров десять-пятнадцать, таковой он не обнаружил, только наткнулся на бурелом.
«Нет, ну не летел же я через все это, да еще так далеко! Не может быть… наверно, не в ту сторону пошел», – сообразил отец Григорий и вернулся обратно.
Всмотревшись в темноту, выбрал наобум направление и пошел туда. С тем же успехом. Опять вернулся.
«Да-а, видно сильно головой приложился, с какой стороны прилетел, не помню», – подумалось ему.
Потыкавшись в разные стороны и не найдя дорогу, Григорий решил выбрать место посуше и дождаться утра. Он и не заметил, как отключился и заснул…
Пробившийся сквозь густую листву луч солнца вытащил Григория из сна. Кое-как он встал, размял замерзшие на влажной земле ушибленные ноги, потер мышцы, огляделся вокруг…
А вокруг был только непроходимый лес. Даже по звуку не определить, с какой стороны федералка. А ведь там движение такое, что за километр слышно. Чертовщина какая-то… неужели он ночью так далеко забрел, пока шоссе искал? Да нет, вон оно – место, где очнулся, явно виден отпечаток тела. Тогда… что? Григорий попытался собраться с мыслями.
«Ладно, сейчас опять попробую выйти на федералку, вроде светлее стало, хоть под ногами видно, разберусь, что да как. И бурелом вокруг сплошной, непроходимый. Но ведь как-то же я попал сюда! – начал было истерить Григорий, как вдруг заметил между завалами бурелома, преграждающего путь, еле заметную звериную тропку. – Ну что ж, другого пути нет, так что – вперед!»
Он еле пробился, но здорово расцарапал себе руки и лицо, порвал подрясник. Тропинка вроде стала чуть пошире. Конечно, не федеральная трасса, но за неимением альтернативы пришлось идти дальше. Вдалеке мелькнула тень.
– Эй, кто там? Помогите! – крикнул пресвитер, но ответа не последовало. – Может, зверь какой-нибудь, – пробубнил он себе под нос и сам себе ответил, – хотя… откуда здесь звери-то…
При этих словах из кустов вдруг нос к носу выскочил косматый белобрысый мужичок с длиннющей бородой и с палкой в руке. Столкнувшись, они пару секунд стояли, уставившись друг на друга, но через мгновение, очнувшись, оба заорали «а-а-а-а-а!» и кинулись в разные стороны. Григорий бежал пару минут, потом остановился и спрятался за дерево.