Heartbeat
Шрифт:
Представляя в голове черные шелковые, будто горячий шоколад глаза, Вайолет уснула, напевая про себя незатейливую песенку.
Комментарий к Chapter III
Ихихи, чтобы читать было интереснее и слаще, добавила “чудный бархатный голос Тейта”. Я же знаю, как читательницы его любят ;)
========== Chapter IV ==========
Комментарий к Chapter IV
Я решила немного изменить свое написание. Стало немного жестче, надеюсь, вам понравится.
Курсивом выделены мысли Вайолет, ну… и подсознание, конечно же!
Надеюсь, вас не напрягает? Я впервые так пишу, так что мне как никогда нужна критика. Планировалась, что это глубже покажет чувства героини в своей простоте. Повторы, эмоции… Вроде как должно точно передать, но я не знаю… Скажите, что исправить.
И кстати, как вам роль Ларри в роли психотерапевта?
The right place
Tuesday
Вайолет
— Привет-привет, Вайли! — восторженно закричала Дейзи, будто будила не свою пациентку в психиатрической клинике, а какую-нибудь участницу реалити-шоу, оповещая ее, что та выиграла. Вайолет недовольно взглянула на медсестру, прожигая ее своим раздражением из-за этой дурацкой клички. — Я так и не успела вчера с тобой поговорить и рассказать все, как надо. Наверняка ты не запомнила все то, что я тебе говорила…
Ну надо же, здравая мысль! Вырвалось случайно, наверное…
Тем временем, Дейзи продолжила:
— … я думаю, ты скоро пойдешь на поправку. Депрессия уйдет, это точно! По крайней мере, ты самая спокойная из всех моих пациентов… — задумчиво закончила Дейзи. Вай только фыркнула. «На поправку»! Вайолет здорова! Она здоровее всех в этой чертовой клинике в Пенсильвании! — Ну да ладно. В двенадцать по вторникам, субботам и воскресеньям у тебя прием у психиатра доктора Харви. Завтрак в девять, обед в два, ужин в пять. Все по расписанию. Не опаздывай! — отрапортовала Дейзи. Но, видимо, ее речь была не закончена, потому что она добавила, хитро сощурив глаза: — И не думай, что твоя выходка с ужином всегда будет сходить тебе с рук. Я бы на твоем месте не пропускала никакие мероприятия, включая прием пищи и посещения психиатра, — тихо, но опасно предупредила Дейзи. От такой смены тона Вай даже немного отпрянула от медсестры, которая уже как ни в чем не бывало прекратила угрожающе пялится на нее и спокойным, даже немного беззаботным тоном, который бывал у нее обычно, продолжила: — Если захочешь, можешь делать много чего. Каждый день можно прогуливаться. У нас есть милые дополнения к времяпровождению пациентов, вроде милых котят или стен, предназначенных для рисования. Попадаются иногда те, кто находит себя, свое хобби, и благодаря этому расстройства отступают… — воодушевленно трещала Дейзи, будто не замечая странного опасливого взгляда каре-зеленых глаз Вайолет.
Из всех, кого видела в этой клинике Вай, она считала Дейзи самой безобидной. Что ж, она, похоже, ошибалась. Все здесь прекрасные актеры. Дейзи бы так и продолжила трещать, но Вай резко перебила ее:
— Итак, в двенадцать у меня прием у доктора Марви… — начала Вай, но Дейзи ее поправила:
— Мистера Харви.
Будто это имеет значение…
— Харви. Потом обед. Ладно. Когда я смогу сходить прогуляться? И куда? — раздраженно спросила девушка, смотря в стену напротив.
— О, гуляй сколько угодно! Желательно после обеда, конечно. Э-э… только на территории Брайерклиффа, разумеется! — задрав подбородок, наставляла Дейзи. Вайолет закатила глаза. Всю жизнь ее кто-то учил и все ей приказывали. Из-за всего этого, наверное, Вай можно было считать настоящим мизантропом. — Сейчас уже полдевятого. Скоро завтрак.
Вай уныло кивнула и лениво перевела взгляд на голую бледную ногу, едва прикрытую тонкой простыней. Черт, она ведь ночью еще и замерзла.
Дейзи как-то глупо и беззаботно улыбнулась и потрепала Вай по щеке. Весь ее вид так и говорил: «Вот и умница. А теперь давай дальше жить так, как будто я не смотрела на тебя, как волк на агнца и что я не шипела тебе угрожающе, будто змей-искуситель Еве». Вайолет заставила себя фальшиво недовольно ухмыльнутся.
Но вот дверь за странной медсестрой закрылась, и Вайолет осталась один на один со своими мыслями, которые и так не давали покоя всю ночь. Черт их побери… В последнее время Вайолет стала слишком много думать. По поводу измены отца, по поводу ее депрессии, по поводу Брайерклиффа, Тейта, Дейзи… По поводу и без. Все начало вдруг несильно — пока что — давить своим с каждым разом большим грузом. Вайолет думала даже о Мойре и Мэри Юнис, которые легкие, но вызывали опасения. В голове крутились холодные слова Мэри Юнис и жаркие отчаянные шептания Мойры, будто а ней кто-то гнался.
Нет, у этой старухи точно маразм!..
Но Вай все еще помнила ее бельмастый глаз, который будто пытался разглядеть в ней… кого-то? Или все же что-то? Нет, где-то в глубине души Вайолет знала, что Мойра прекрасно осознает, кем является Вайолет. Всего лишь новая пациентка с давно выученными психическими расстройствами. Но, кажется, она надеялась. Да, именно это увидела Вай в помутневших глазах старой рыжей уборщицы, — надежду.
***
Вайолет прислонилась лбом к стеклу, наблюдая за копошащимися людьми, которые будто возомнили, что они — муравьи, а столовая, в которой все туда-сюда шастали и за которой наблюдала Вай, — муравейник. Видимо, здесь, все же, единственное спасение — отключение от реальности. Ладони девушки были прижаты к стеклу. Вайолет прикрыла глаза. Здесь было так холодно и… мерзко. Хотя, пока, вроде, не происходило чего-то совсем уж ужасного, правда? Девушка выдохнула, отчего на стекле появился пар. Неужто в этой психушке совсем не топят? Вайолет поежилась. Она была всего лишь в тонкой тунике и леггинсах. Глаза Вайолет все еще были прикрыты, когда она услышала чей-то знакомый и одновременно чужой надломленный голос:
— Нет ничего ужаснее.
Кто-то прошептал, или даже прорыдал эти слова. Вайолет резко распахнула глаза. Она все еще продолжала смотреть на этот чертов людской муравейник. Медленно отлепив лоб и ладони от стекла, посмотрела на оставшиеся три запотевших участка и медленно повернулась. Ее взгляд уперся в знакомое чуть продолговатое лицо с мягкими чертами, которое обрамляли блондинистые волнистые волосы. На этот раз они были собранные в высокую, но уже порядком растрепавшуюся прическу.
— М-Мэри Юнис? — пробормотала Вай, голос которой предательски дрогнул. Это была одновременно Мэри Юнис и не Мэри Юнис. Не было привычных одеяний монашки, строгого холодного взгляда темно-синих глаз. Не было и ровной, падающей на глаза челки. Были лишь волнистые волосы, в некоторых местах даже с проседью, несчастные блестящие глаза, обрамленные черными и густыми ресницами и дрожащие бледные губы, на которых Вай заметила раны. Губы были искусаны.
Это не Мэри Юнис. Это не та холодная жуткая девушка, возвышавшаяся над ней, над Брайерклиффом, над всем этим миром, кажется… О, Всевышний! Кажется, Вай сходит с ума.
Хоть Вай и не верила в бога… — да что там не верила! Она просто не могла предположить, что какие-то кретины ведутся на то, что какой-то небритый мужчина взял и создал все, а дальше стал присматривать за человечеством… Хотя, в общем, ограничился Господь только этим, потому что никакой помощи от него точно не было, учитывая то, как дерьмово живется этому миру и всем людям в нем… Но все же Вайолет часто мысленно обращалась к нему. Это будто успокаивало ее — обращаться к вымышленному мужчине на небе, будто они старые знакомый. Обращаться иронично, спрашивая его, вопрошая, констатируя, издеваясь над ним. Сводя все к богу и тут же выкидывая в Тартарары к чертям…
— Нет, не она, — грустно сказала женщина, которая как две капли воды была похожа на Мэри Юнис. — Меня зовут Нора. Нора Монтгомери, — печально улыбнулась женщина. Было видно, что она окончательно затаскана жизнью.
— Вайолет Хармон, — представилась Вай. Кажется, первому человеку здесь она представилась вместе с фамилией, а не коротко и холодно бросила свое имя. Не похоже. Не так. Не она.
Вайолет уже хотела задать вопрос Норе, когда та сама ответила:
— Мэри моя сестра.
И все. Больше никто ничего не говорил, наблюдая за людьми через стекло. Черт его знает, сколько вообще времени прошло, но в какой-то момент Вай вспомнила угрожающие слова Дейзи и поморщилась. Кивнув Норе, она прошла в двери, и ее тут же оглушил шум столовой. Стараясь не обращать внимания на косые взгляды пациентов, Вайолет прошла большим тумбам с едой, которая была скрыта за стеклом. Ничего примечательного не было: брокколи, овсянка, какая-то странная на вид отбивная и посеревший от времени, наверное, салат. Все это в небольшую тарелку навалила грузная повариха с опущенными уголками губ и странной каштановой прической, скрытой под белым чепчиков. В стакане, который женщина плюхнула на поднос была какая-то коричневая жидкость. Черт его знает, что это.