Heartbeat

A-Leman

— Ладно, — глубоко вздохнул он и посмотрел на Вайолет, которая сидела с невозмутимым видом и смотрела, как пираньи быстро мечутся по аквариуму. — Что ж. Я вижу, ты уже проходила обследование у… э-э… Доктора Слинкли? — спросил Марви, вчитываясь в бумаги.

О, Вайолет замечательно помнила мистера Слинкли, или просто Мерзкого Слизня, как она называла его за глаза. Это был высокий мужчина, даже старик, с черными, тронутыми сединой волосами и тонкими-тонкими очками, водруженными на длинный нос. Иногда Вай удивлялась: как это он видит хоть что-то в них?

Мерзкий Слизняк

постоянно донимал Вайолет своими вопросами о ее самочувствии, желаниях, о том, как прошел день. Это просто жутко раздражало Вай. Так раздражало, что она пыталась всячески насолить ему. И что в итоге? Он просто не выдержал. Или она? Но не суть. Суть в том, что они по обоюдному желанию и с таким же обоюдным удовольствием прекратили лечение.

Капание на мозги.

Каторгу.

Но никак не лечение.

Кроме мистера Слинкли ее психотерапевтом пытался быть отец. Точнее не так: сначала отец пытался стать психотерапевтом Вай, а потом, поняв, что идея изначально была обречена на провал, записал ее на прием к этому Мерзкому Слизняку. Будто бы что-то изменилось.

Хотя…

Да. И вправду изменилось.

На сеансах с отцом Вайолет просто молчала. Совершенно никак не реагировала на него. Вообще не подавала жизни. И если бы не медленное дыхание девушки и ее подрагивающие прикрытые веки, Бэн бы подумал, что дочь мертва. А с треклятым Слинкли…

Ох, сколько едких шуточек, фраз и оскорблений летело на Мерзкого Слизня. Но он постоянно изворачивался, ужом крутился, да и вообще будто был такой слизкий, что у него получалось выворачиваться и любой неловкой ситуации, отвечать, не нарушая профессиональных правил психотерапевтов на оскорбительные фразы Вай.

А она просто отрывалась на нем. Просто смеялась над ним. Горько так, еле смаргивая непрошеные слезы. Потом, по окончании приема, они кидали друг на друга презрительные взгляды. Мерзкий Слизняк готовился к следующему пациенту, а Вайолет к долгому молчанию. До следующего приема, конечно.

Молчать постоянно, окончательно у нее не получилось, как видно. Но при родителях она сдерживалась. Молчала, молчала, молчала. И это безмолвие давило на всех. Даже на Вайолет и йоркширского терьера Хейли.

Мистер Слински был едва ли не единственным человеком, с которым общалась Вайолет.

Общалась? Нет.

Просто ругалась.

Она выливала все дерьмо на него. Только благодаря этим приемам ее голос не охрип окончательно из-за долгого молчания. Ей было даже немного грустно, когда приемы закончились. Хотя… облегчение преобладало.

— Мисс Хармон? — позвал ее Марви, видимо, не в первый раз. Вай подняла взгляд и кивнула. На что-то. Ах, да… Вопрос про Мерзкого Слизня. Ларри говорил еще что-то, но Вай не слушала, снова увязнув где-то глубоко в своих мыслях. Так глубоко, что сама не поняла, о чем думала.

Конечно поняла.

Тейт.

— Итак. По записям мистера Слински ясно, что родители жаловались на минимальное общение с ними… — начал Марви, втягивая в себя воздух.

Никакого общения не было. Ложь. Я вообще молчала.

Вайолет вздохнула и мысленно стала решать, как ей, все-таки, уснуть

прямо сейчас, чтобы Марви не заметил.

***

Выйдя наконец от Марви, Вайолет вздохнула полной грудью. Целый час психотерапевт пытался выбить из нее эмоции, слова, да и вообще хоть что-нибудь. Но у Вай уже своеобразный иммунитет на психотерапевтов, учитывая то, какая профессия у ее отца.

Посмотрев по сторонам, девушка прошла вперед, совсем не желая идти на второй этаж. Постоянно оглядываясь и стараясь производить минимум шума, Вай прошла вперед. Она помнила, что произошло в коридорчике между кабинетом Марви и коридором первого этажа, поэтому смотрела еще и под ноги. До обеда у нее все равно еще час в запасе. Девушка миновала лестницу, две плотно закрытые двери (Вай проверила), пару скучных картин. И вот наконец девушка подошла ни чем не отличающейся от остальных двери. Вайолет бы прошла мимо, если бы не странная закономерность: на первом этаже она не видела палат. А здесь вдруг белая дверь, какая бывает в палатах, с цифрой пять наверху. Вай притормозила и присмотрелась. Различия, все-таки, были. Хоть больница и не была новой, но в основном все было аккуратным, чистым. А эта дверь… ну никак не вписывалась. Белая краска почти облезла, так что было видно давно сгнившее почему-то дерево. Присмотревшись еще, Вай поняла, что дерево также обгорело.

Вайолет подергала ручку. Ничего. Дверь заперта. Пройти бы Вай дальше, но она упрямо застыла возле двери и дергала ручку на себя. Та, конечно же, не поддавалась. Зло рыкнув, она пнула ее и осмотрелась по сторонам, чтобы ее никто не заметил. Но на первом этаже было пусто, только в холле слышалась приглушенная болтовня Тутти по телефону. Со второго этажа доносился гул голосов. Видимо, в лечебнице гораздо больше людей, чем кажется Вайолет.

Зло фыркнув, Вай посмотрела на замочную скважину. Ключ требуется, вроде бы, самый обычный. Но где Вай его взять?..

Зачем он тебе вообще?! Уноси отсюда ноги, глупая!

Подсознание снова оказалось право. Закрыв глаза и вздохнув, Вайолет отошла от двери и медленно пошла вперед, подавляя желание обернутся. Эта дверь… Вайолет застряла возле нее не только из-за своего любопытства. Вайолет что-то почувствовала. Что-то печальное, безысходное и очень-очень темное.

Вайолет шла вперед, рассматривая двери и надписи на них. Хирургический кабинет она, на всякий случай, запомнила. Девушка бы прошла дальше, если бы не дверь, а точнее табличка на ней, которая заинтересовала девушку.

«Кабинет 2

Сестра Мэри Юнис»

Покусав губу, Вай подошла к простой деревянной двери. Из-за нее доносились голоса. Неосознанно Вай стала прислушиваться к тому, что говорили в кабинете:

— … я не могу больше ждать! Ты сам видел! Если мальчишка не может будет угрозой, то она!.. Мы должны устранить девчонку, немедленно! Иначе у нас будут большие неприятности, — Вайолет услышала ледяной злой голос Мэри Юнис. От неожиданности девушка вздрогнула.

— Да… я понимаю. Но я ничего не могу поделать. Он сам навязался! — Теперь Вай услышала мужской бас. Кажется, это был пожилой мужчина.