Хендлер, или Белоснежка по-русски
Шрифт:
Свиридов и не думал отпираться. Как узнал, что инкогнито Кирилла и Насти раскрыто, заржал так, что пришлось отложить телефон подальше и включить громкую связь, чтобы не оглохнуть. Отсмеявшись, друг попросил переключиться на видеосвязь, увидел набирающее силу фиолетовое пятно от пощёчины и снова покатился со смеху:
— А я тебе говорил: бойся своих желаний! Хотел, чтобы тебя шандарахнуло, — получи!
Кирилл психанул и сбросил видеосвязь. Через пять минут друг перезвонил сам и, стараясь сдержать улыбку, извинился. Мол, ему просто было интересно посмотреть, что
— … Ты, брат, как настоящий волк-одиночка: отгрыз себе лапу и выбрался из капкана, чтобы выжить!
— Капкан? Не было никакого капкана, одна случайность и недоразумение, — Кирилл заметил промелькнувшую за спиной Игоря женскую фигуру в мужской рубашке. — По себе других не суди. Всё, отбой! Увидимся завтра.
Синяк ныл, Кирилл решил выпить обезболивающее, а когда полегчало, Кирилл даже задремал. Его разбудили, придирчиво осмотрели помявшуюся одежду: «Как маленький! Кто валяется на кровати одетым?» — пришлось сменить рубашку на отглаженную.
Шёл первый час, а подарки ещё не были уложены, и Маргарита Павловна снова начала ворчать.
— Куда ты толкаешь пакет, Кирюш? Там же игрушка, сломаешь! Положи на сидение!.. Мы подвинемся с Фиксом, не бубни!.. Букет? На переднее, конечно!.. Ничего, не закапает, подстели коврик!.. Кирилл, ты долго будешь возиться?!
Настя стояла неподалёку, держа поводок Фикса и с невозмутимым видом наблюдая суету. Когда, наконец, Маргарита Павловна подошла забрать собаку, Настя протянула листок бумаги:
— Здесь счёт, Маргарита Павловна. Мы договаривались на еженедельную оплату. Я написала внизу номер карты, вы можете перевести сумму на неё.
Деловой подход не смутил Карамзину, она улыбнулась: «Да, конечно, Настенька! Кирюш, у тебя мобильный банк работает?» Передала сыну записку, сама взяла повод:
— Ну, прощайся, Фикс, с Настей. Скажи спасибо ей за свой костюм.
Вымытый с шампунем, вычесанный, подстриженный по совету Насти без формирования «шариков» на ногах, какие любят делать владельцы пуделей; с бабочкой и схваченным на затылке хвостиком («Так сейчас модно, Маргарита Павловна»), вид которого вызвал на лице Кирилла, уловившего намёк, кривую улыбку — в целом пёс выглядел так, что хоть на выставку отправляй. Настя присела на корточки перед ним и протянула зелёный теннисный мяч:
— Держи на память!
Фикс схватил его и завилял хвостом, надеясь, что теперь-то они поиграют. Хотя и до того девчонка едва его не убаюкала: пока стригла, едва касаясь ножницами и перебирая шёрстку осторожными пальчиками и разговаривая с ним. Приятно было Фиксу, очень.
— Настя, а вы разве не едете с нами? Кирилл вас подбросит до метро, — усевшись на заднее сидение, удивилась Маргарита Павловна.
— Спасибо, я вызову такси или поеду на электричке. День хороший, хочу прогуляться.
— Нина, вызовите Настеньке такси! — всё-таки настояла «королева». Машина тронулась с места, и в спину водителю полетело. —
Кирилл остановил машину, открыл окно, высунул голову и поклонился наблюдавшим хендлерше и Нине:
— До свидания, Нина! Всего хорошего, Анастасия Сергеевна!
— Прощайте, Кирилл Дмитриевич! — церемонно вернула ему поклон девушка. — Гладкой дороги!
Фикс тоже решил попрощаться, встал на задние лапы и, издавая вопросительные звуки, наблюдал, как удаляется девчонка, закрываются за машиной ворота, и начинают мелькать деревья на обочине просёлка. Но едва он осознал, что играть с ним сегодня никто не будет — завыл.
— Начинается! — выругался Кирилл.
Маргарита Петровна, которой тоже не мечталось слушать собачий лай и вой всю дорогу, сначала заворковала, успокаивая пса, потом перешла к окрикам, которые обычно действовали. Но в Фикса будто сам дьявол вселился. Пёс успокаивался ненадолго, и начиналось всё снова. Привыкнув получать всё, что пожелает, он не собирался мириться с тем, что его увозили, ни разу за день не дав поиграть с любимой игрушкой — девчонкой.
Под собачий вальс прошло минут десять. Успели отъехать основательно. Музыка Фикса не отвлекала, он замолкал, прислушивался и возвращался к бунту. На очередном повороте машина резко развернулась, так, что Маргариту Павловну вместе с Фиксом прижало к стеклу.
— Оставим его дома! Или я его привяжу сзади, и он будет бежать до самого Подольска! — рявкнул сын.
Маргарита Павловна и сама была растеряна, наблюдая внезапную затяжную истерику обычно дружелюбного питомца. Точно так же он мог безостановочно лаять на прохожих собак — до хрипа и пены из пасти. В подобных случаях приходилось уводить его с улицы и возвращаться домой. Только с Настей и её собаками Фикс вёл себя иначе…
Всё не слава богу было сегодня. Маргарита Павловна твердила, что это плохая примета — возвращаться домой, но Кирилл демонстративно сделал музыку громче.
Настя шла по обочине, с рюкзаком за плечами, в кепке, защищающей от солнца, бьющего по глазам, и, кажется, в наушниках. Судя по всему, она и не собиралась ехать на электричке, а решила топать до самого МКАДа. Хендлерша не узнала автомобиль, посторонилась, из соображений безопасности пропуская машину, и пошла дальше. Зато Фикс её увидел, взвыл и затянул свой гневный заливистый лай.
— С-с-скотина! — тихо повторял сквозь зубы Кирилл. И без собачьего лая начала болеть голова, а этот добавил мигрени.
Охранник с вытаращенными глазами открыл ворота, но Кирилл не стал заезжать. Открыл дверь, протянул руку за поводком, который мать отцепила — и пёс выскользнул из машины. Но вместо того чтобы забежать в дом, помчался в обратную сторону — куда ехали. За Настей! Белая шёрстка развивалась на ветру, пёс, недавно вымытый, вздымал пыль лапами, будто гончая собака, и сводя на нет Настин труд.
— Ну, он сделал свой выбор, — осклабился Кирилл, довольно сел за руль и неторопливо повернул ключ в гнезде зажигания, — теперь можно и ехать!