Хендлер, или Белоснежка по-русски
Шрифт:
Всё увиденное было слишком ошеломительным. Щедрость золушки, её муж, не возражавший против превращения своего дворца в частное отделение клиники, растроганная и какая-то другая, счастливая, Маргарита Павловна… Фикс, поначалу напугавший детей с ДЦП, но потом с восторгом тянувшихся к собаке. И Фикс тоже был счастлив: его тискали, бросали мячик. Фикс оказался на своём месте.
Маргариту Павловну и Василия, того самого инвалида, сводного брата Ольги, оставили с детьми, а остальные распределились по ТЗ: Кирилл с братом к площадке с барбекю и готовящейся дымлямой, женщины — на кухню раскладывать
— Слушай, тебя нам сам бог послал, — узнав подробно о роде деятельности новой гостьи, обрадовалась Ольга: — Я давно подумываю дополнить терапию животными. Мы приглашаем иногда заводчиков, но хотелось бы на постоянной основе. Посоветуешь, может, какую породу? Артур давно мечтает о второй собаке, потому что наш алабай слишком здоровый для игр с детьми.
— Голдены — идеальные помощники, лучше них, по-моему, для этой цели и не найдёшь никого…
Беседа перешла в деловое русло, и, что неудивительно, Настя быстро освоилась: атмосфера здесь в самом деле была волшебной, недаром Маргарита Павловна с такой тоской рассказывала об этом доме и его обитателях. Старший сын себе построил персональный рай, не без помощи жены, конечно. И отчасти становилось понятно раздражение и обида матери на младшего сына, который сопротивлялся счастью.
Стол накрывали в беседке, на свежем воздухе, в окружении молодых сосен и елей и неподалёку от площадки, на которой колдовали мужчины. Всех пригласили за стол, даже детей с ДЦП, которые толком сидеть не могли в специальных стульчиках. Но их присутствие, видимо, никого не смущало, кроме Маргариты Павловны, Кирилла и Насти, не привыкшей к подобному обществу. Она во все глаза смотрела на ухаживания родственниц за несчастными малышами и, должно быть, переусердствовала в своём удивлении и любопытстве. Встретилась глазами с Кириллом, и неопределяемая эмоция в совокупности с насмешкой, как бы говорящей: «Вот такие у нас дела!» — плескалась в нём.
Но вскоре четвёрка детей наелась, и Эля с Анной повели их к надувному бассейну. Теперь даже Василий, инвалидное кресло которого не было видно из-за стола, не смущал Настю. Беседа потекла в обычном русле, не отвлекаясь на желания детей, и застолье стало походить на обычное, праздничное, какое бывает в обычных семьях, мало знакомых с несчастьями других.
Людмила Михайловна раздвигала посуду на столе, освобождая место для приготовившегося мяса и запечённых овощей. Артур вынырнул с большой плоской тарелкой из-под навеса:
— А вот и мы с красотой! Налетай!.. Дети, шашлык готов!
Женщины уже несли от бассейна водоплавающих, завёрнутых в полотенца.
— Разрешите п-поухаживать, мадам? — в речи Артура изредка проскальзывало лёгкое заикание, но это выглядело ужасно мило. Старший сын перегнулся через Маргариту Павловну и переложил ей на тарелку кусочки свежего горячего; позволил задержать свои руки и прикоснуться губами к тыльной стороне пальцев. В ответ чмокнул мать в затылок.
— Спасибо, сынок! — Маргарита Павловна сияющим взглядом проводила сына, обогнувшего стол, чтобы поухаживать за детьми и женой. За ними с улыбкой наблюдали присутствующие женщины, включая Настю. — Артурчик — моё солнце. И во всём так — с самого рождения…
Рядом с ней сел на своё место вернувшийся со второй тарелкой Кирилл. Выражение лица его было подозрительно непроницаемым.
— … До сих пор не могу забыть тот ужас… Коммуналка, помыть маленького ребёнка негде, воду таскаешь с кухни в вёдрах, потом обратно…
— Ого, вы жили в коммуналке? — удивилась Эля, которая выглядела лет на девятнадцать, не больше. — Я про это только сериалы смотрела.
— И прекрасно, деточка, дай бог вам никогда не жить в тех ужасных условиях, — покачала головой Маргарита Павловна. — А как там тяжело с детьми — не описать. Кирилл, тот вообще родился чуть ли не на полу. Пока скорая ехала, я думала, умру от боли…
Все невольно посмотрели на него, но молодой человек пристально рассматривал содержимое тарелки.
— Мам, не надо вспоминать, — мягко попытался её остановить Артур, но Маргариту Павловну уже понесло.
Настя узнала взгляд, рассеянный и устремлённый в невидимый магический шар, показывающий только прошлое. Смутно припомнила: эту историю Маргарита Павловна рассказывала во время пятой или шестой встречи. Тогда женщина была, по её словам, расстроена поведением младшего сына и заодно освежила в памяти его первый проступок — родиться не вовремя и в ненужном месте. Неудачные в каком-то смысле роды послужили сигналом: за Кириллом с рождения нужен был глаз да глаз, мальчишка постоянно влипал в некрасивые ситуации по собственной глупости и доверчивости.
Юная Эля не была в курсе жуткой истории, а также пока ещё не нарастила толстокожесть тактичного собеседника, способного отказаться от жуткой темы ради приличия. Поэтому переспросила:
— На полу, прям на самом полу? А как же скорая? В то время и телефонов, наверное, не было, да?
Маргариту Павловну несло… Она ведь говорила мужу, что не стоит рожать второго ребёнка, пока они не выберутся из того жилищного ада. Но муж сказал: «Бог дал — бери». И Маргарита выносила, в состоянии жуткого токсикоза, постоянных желаний чего-то особенного, заставляя мужа стучаться по ночам к соседкам и выпрашивать то квашеную капусту, то сладкое.
— Ах, это, наверное, был знак, что будет непросто. Да и у Кирюши характер тоже не сахар…
Настя боялась повернуть голову в адрес предмета обсуждения. Незапланированный сын, причинивший боль матери: как назло родился раньше срока, а ведь она разговаривала с ним, просила потерпеть до приезда отца, который уехал в командировку. И если бы не старшенький Артурчик, который плакал рядом и просил мамочку потерпеть ради его будущей сестрички или братика…
— Мама, мы все уже много раз слышали эту историю, пожалуйста! — попытался остановить поток материнского сознания Артур.
— Настя, а что умеет делать Фикс? — совершенно невпопад, резко меняя тему разговора, спросила Ольга, прекрасно понимая супруга. — Мы будем благодарны, если вы дадите парочку умных советов по зоопсихологии. Как, например, отучить собаку прыгать на человека.
— Особенно, если это великовозрастный алабай, — натянуто засмеялась Людмила Михайловна и подняла руки, изображая собаку. — Его хвалить страшно: становится на задние лапы и заглядывает тебе в лицо: «Не обманула, хозяйка, точно похвалила?»