Хендлер, или Белоснежка по-русски
Шрифт:
— Заключу контракт, потом в спячку вместе с медведями лягу, до весны.
Потом, наблюдая за немного потеплевшими отношениями между ним и родителями, она поняла: пока Кирилл не докажет отцу, что был прав, не успокоится. И просчитывает каждую мелочь, подобно прозорливому стратегу. Например, японцы прилетят послезавтра, когда в отеле ещё будет много народа. Утром следующего дня уедет семья Артура, а без маленьких детей здесь сразу станет заметно тише. Василий на своей инвалидной коляске и со знанием разговорного японского (даром, что ли, Кирилл заставил его учиться?)
У Нины большой кулинарный опыт, и нанятый ею молодой повар на седьмом небе от счастья, готовит все блюда, для каких есть ингредиенты, а чего нет — закажут и привезут.
Беловы — типичные русские, простой народ. Карамзины выглядят, как московская элита. Всем найдётся место на ковчеге, который построил Кирилл.
И всё это должны увидеть японцы. Но главное — понять задумку Кирилла. Он не собирался строить здесь общественный курорт, но сделать что-то вроде закрытой зоны отдыха, элитарной. Со своими строгими условиями для тех, кто захочет отдохнуть, и бонусами. Например, никакой громкой музыки и празднований вне коттеджей. Внутри, в «вакуумных», изолированных комнатах ори, сколько хочешь. Тишина и антисуета должны стать тем самым крючком, на который будут ловиться клиенты, истинные ценители самосозерцания и бережного отношения к природе.
Подлечить нервы, успокоиться, отдохнуть от шумного города — в этом Настя узнала философию дяди Гены, кстати, сменившего место работы, по просьбе Кирилла. Вчера нельзя было не заметить тонкую нить — флюид, тянущийся от помолодевшего Белова, бывшего бирюка и нынешнего охранника, и мудрой, загадочно улыбающейся Нины. Кажется, впереди намечалась ещё одна свадьба.
Завтрак едва успели доесть — в дверь постучалась Алёнка.
— Молодые, весь отель уже на ушах. Ждём только вас, пора тёщу катать на санках. Готовься, зятёк! — она подмигнула Кириллу, впервые услышавшему о новой забаве и оттого ошалело переводившего взгляд с Насти на её подругу, знатока народных обрядов.
— Ну, а как ты хотел? — Настя прыснула со смеху и почти сразу охнула: близнецы внутри тоже почувствовали веселье.
Когда Кирилл с Настей спустились вниз, в общественную столовую отеля, то застали там большую часть гостей, тех, кто успел просушиться после боя снежками.
— Тили-тили тесто, жених и невеста! — завопили Алёнка и близнецы, подбрасывая в воздух искусственные яркие лепестки.
Молодые переглянулись, не зная своей роли — раскланиваться, стоять или идти? Но их сзади бесцеремонно отодвинули в сторону:
— Дайте пройти жениху и невесте!
Одетый в свадебное платье, в фате, плыл к гостям Игорь, с ним под руку вышагивал жених цыганского вида, в котором быстро определилась довольная Динка.
— Ну что, молодые, мягкой была постель? Невинна ли была невеста? — Алёнка под общий хохот дирижировала вакханалией, какой славятся вторые дни деревенских свадеб.
— Ой, какая невинная! — подтвердил жених. — Сама невинность!
И достал из кармана метровый кусок красного шёлка.
— Боже, я этого не вынесу! — Настя от смущения спрятала лицо за спину Кирилла.
— А мы сейчас
Хихикающая невеста, стыдливо закрывая лицо себе фатой, полезла на эту баррикаду из стульев. Через десять минут под аплодисменты зрителей из невесты «вытащили» двух кукол, небольшую игрушечную коляску, сразу прибранную Машенькой к рукам, вместе с куклами; чайный сервиз и конверт, в котором лежал ключ от подаренной родителями Кирилла московской квартиры.
— Ты как? — на последнем подарке Настя заботливо заглянула в лицо мужа.
— Всё в порядке, — он улыбнулся. — Это в прошлом.
— Ах, какая вместительная невеста! — похвалила Алёнка Игоря, продолжавшего «тужиться». — Сразу видно, хорошая матушка её вырастила, научила уму-разуму. За это, жених, не рассчитаться тебе с тёщенькой. А покатай-ка ты её, родимую!
Толпа засобиралась на улицу, где продолжал валить снег. На ходу застёгивая куртки, шубы, все — а близнецы первые — вывалились снова наружу. У ступеней, припорошенных снежком, стояли расписные детские санки с двумя оглоблями. В них усадили Татьяну Владимировну, и Динка, кряхтя, ухватилась за «руль». Тёще вручили прут, чтобы было чем погонять зятька, когда проштрафится.
— А-а-а, какая тяжёлая тёща! — Динка, кряхтя, сдвинула сани на метр. — Где же дружки мои закадычные? И-и-и-гарь!
Переодетый в женское, подскочил Азамат:
— И-и-гарь тут!
Вдвоём они потащили тёщу по почётному кругу, оставляя невесту догонять с протянутыми руками:
— Маменька, куда же вы? Маменька, как же я без вас-то?
— Я больше не могу смеяться, — за Настины плечи ухватилась хохочущая Ольга. — Паразиты, вот это представление! Нам такое и не снилось… Ик, ой… Так мне и надо!
Настя сама насмеялась от души, в отличие от Кирилла, который скромно улыбался. Словно не он, а кто-то другой полгода назад изображал лешего на празднике Купалы.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — Настя не могла не спросить и невольно посмотрела на Карамзиных.
Артур-то снимал на камеру происходящее, но и он с трудом сдерживался, как профессиональный оператор, чтобы не засмеяться. Дмитрий Иванович и Маргарита Павловна, кутающаяся в песцовую шубу, стояли чуть в сторонке от прочих. Если король уже сбрасывал маску серьёзности, то не привыкшая к подобным развлечениям королева только начинала оттаивать, если можно было так выразиться, учитывая уличную температуру.
— Нормально, Алёнка твоя молодец, — Кирилл поцеловал жену в висок. — А я опять спать хочу.
— Пойдём, я тебя уложу. Всё равно эти развлечения не для нас — для гостей. Наше дело было показаться им на глаза.
Кирилл покорно согласился, и Настя повела его назад. Словно и не было ночи, он быстро уснул, поглаживаемый по спине. Посидев немного рядом и подумав о всяком, Настя вышла из комнаты. Жизненно важно было поговорить по душам с родителями мужа. Хотя между ними и произошло внешнее примирение, внутренне Кирилл продолжал бояться отцовского осуждения.