Хендлер, или Белоснежка по-русски
Шрифт:
— Ну, в кои-то веки, братья и сестры! — крикнул Азамат. — У меня уже челюсть болит за вас отдуваться!
Динка потянула друга из-за стола — и законные места для новоиспечённой семьи были освобождены мирным путём.
— Прости, я им всё рассказала. Ночью отругаешь, ладно? — шепнула Настя на ухо Кириллу, тот посмеялся:
— Ты моя защитница! Всё хорошо, любимая. Спасибо.
Праздник вывернул в правильное, искреннее русло: странным образом это почувствовали все, и Алёнка объявила о торте с сюрпризом.
Ольга оказалась невыносимым трудоголиком. Получив сообщение о двух новых сложных пациентах клиники, засобиралась уже утром следующего дня. Да, до Москвы путь был не близкий и непростой, тем более с детьми. И встречать Новый год не дома суеверная жена Артура считала дурной приметой.
— Зато в клинике встречать — примета что надо, — съязвил Игорь, бывший в курсе ответственности знакомой.
— Клиника в пяти минутах езды от дома, — Ольга, не стесняясь, показала ему язык в присутствии детей, и те, подражая матери, высунули свои.
— Ну, всё! Научи меня плохому, называется, — Артур забрал дочь с рук жены. — Иди, собирай чемоданы. Если выезжать, то сейчас, чтобы до вечера успеть на поезд.
Настя вздохнула: безусловно, хотелось спокойных дней, но Кириллу поддержка нужна была как никогда.
— Не переживай, сестра по сказке, — посмеялся Артур на прощание, — у моего брата помощников хоть отбавляй.
Однако сборы оказались заразными. Мама Таня вспомнила небольшое домашнее хозяйство, которое оставили на соседку, и взгрустнула. Белов-старший поговорил с Карамзиным-старшим, и Беловы тоже засобирались. Дом-отель стремительно пустел, обещая ту самую тишину, о которой мечтал его создатель.
— Не переживай, зато освободятся номера, кто знает нашего губернатора, сколько с ним приедет заместителей? — Кирилл обнял Настю сзади за талию. — Хочешь — езжай с родителями, а я после Нового года к вам приеду.
— Я тоже суеверна, поэтому не отделаешься от меня. И потом, трястись снова на вездеходе или вертолёте? Ни за что.
Главное — оставались Карамзины-старшие. Теперь, когда наступило полноценное примирение, Дмитрий Иванович во всеуслышание пообещал поддержку, даже если придётся продать бизнес в Казахстане. И сейчас особенно было важно, чтобы главные члены семьи собрались вместе.
— Может, и мы поедем, а, Насть? — взмолилась Динка. — Аза домой хотел попасть, к родителям, вдруг мы завтра не успеем на самолёт?
— «Девиз наш — все за одного, и в этом наш успех!»[1] — Игорь иронично отнёсся к происходящему. По его словам, чем больше будет обещанного партнёрам — тишины, — тем лучше. Алёнка осталась, желая испытать на себе прелести уединия, и это тем более устраивало Игоря, расставшегося со своей рыжеволосой «антилопой» месяц назад.
Итак, вахтовка и внедорожник уехали в обед, в заснеженную даль, увозя большую часть гостей. Из посторонних остался один Василий, которого не ждали дома ни беспокойное хозяйство, ни семья.
На следующий день, не изменяя своей ответственной пунктуальности, японские знакомые подтвердили сообщением: их самолёт приземлился в Екатеринбурге, и люди губернатора встретили и пересадили их на другой транспорт — сначала внедорожники, в Серове их ждал вертолёт. Триста семьдесят километров дороги, по словам того же едкого Свиридова, должны будут стать для потенциальных партнёров сплошным наслаждением.
— Зато впервые в жизни тайгу увидят, — заметив «страшный» взгляд Насти, добавил он, бесстыдно ухмыляясь. Завтракали все вместе, в столовой, поэтому можно было поговорить на общую, волнующую тему.
— Четыреста километров — вообще ни о чём. Из Москвы в Стамбул две восемьсот, для сравнения. Другое дело — захочешь ли ты тратить это время ради отдыха в снегах.
Простодушный Василий не научился замечать тонкую иронию в словах малознакомых людей, поэтому с готовностью брался за любой спор. Настя на мужчин махнула рукой, заглянула в ноутбук Кирилла, достраивающего на виртуальном макете специальный полигон для отходов и их частичной переработки, и ушла отдыхать. Шёл шестой месяц беременности, и оказалось, что двойню выносить не так-то просто.
Партнёры добрались за четыре часа. Два вертолёта приземлились на площадку, предусмотрительно отмеченную палками с красными флажками, которые то и дело приходилось отряхивать от нападавшего снега.
— Ну, благослови, Господи! — выдохнул Кирилл, обменялся каким-то своим, особенным жестом с Игорем, кивнул Насте и родителям и пошёл навстречу гостям.
Трое представителей японской фирмы, губернатор с помощником и двумя охранниками шли навстречу. Жителям страны восходящего солнца, конечно, было в диковинку видеть бескрайний простор, расстилающийся вокруг одинокого отеля, и они оживлённо перебрасывались репликами.
— Здравствуйте, рады вас видеть, — на японском сказал Кирилл, делая лёгкий поклон, когда гости подошли ближе. — Прошу…
И сделал приглашающий жест пройти в сухой и тёплый отель. Но японцы вдруг замялись, переговариваясь и переглядываясь.
— Чего им не нравится? — тихо спросил Игорь, стоявший рядом с Кириллом.
— Не знаю, вроде, всё в порядке.
Губернатор с помощниками тоже ждал, обмениваясь многозначительными взглядами с соотечественниками. Неожиданно один из японцев с сильным акцентом сказал по-русски:
— «Кто ты? Кто ты?» Вы — леший, который играть на гитара? Господин Кир-рил?
Кирилл переглянулся с Игорем.
— А вы друзья господина Мацумото? — не веря совпадению, машинально на японском в свою очередь уточнил Карамзин.
— О да! Какой приятный сюрприз!
И японцы засмеялись радостно, протягивая руки на европейский манер для рукопожатия.
Эпилог
«…Пройдёт двадцать лет, и спорный туристический проект превратится в настоящий комплекс — с тремя десятками коттеджей, большой гостиницей и одним маленьким старым отелем, а также всей необходимой инфраструктурой для спокойного и счастливого проживания в таёжной глубинке. Но даже спустя двадцать лет незыблемым останется главное правило 'Тихого места»: уважать тишину.