Хевдинг
Шрифт:
Я не считал Рагнвальда шарлатаном или восторженным дурачком, повёрнутым на магии и религии, он давным-давно доказал свою мудрость, так что его увлечение я воспринимал как забавную причуду, не более.
— Ну как, поспрашивал? — спросил я, усаживаясь за стол напротив него.
Рагнвальд сосредоточенно точил нож камнем, и даже не сразу обратил на меня внимание. Я его понимал, уход за оружием и меня порой вводил в своеобразный транс, что чистка автомата, что заточка клинков.
— Хёвдинг, — сказал он.
Вышата уселся тоже, но на него Рагнвальд не обратил никакого внимания. Не больше, чем на мебель вокруг.
— Вышата, будь добр, оставь нас ненадолго, — попросил я.
— Ла-адно, — протянул он, удивлённо поглядывая то на меня, то на Рагнвальда.
Я знал, как неохотно Рагнвальд раскрывается перед чужими. Так что лучше нам остаться наедине. Ему и так будет непросто, особенно с таким скептиком, как я.
— Поспрашивал, — кивнул Рагнвальд, едва только Вышата вышел на двор, подышать свежим воздухом.
— Ну и что? Могла она князя околдовать? — спросил я.
— Могла, — кивнул он.
Я кое-как сдержался, чтобы не зарычать. Пришлось приложить все усилия, чтобы просто сохранить нейтральное выражение лица.
— Так, — я побарабанил пальцами по столу.
— Скорее да, чем нет, — неопределённо сказал он. — Взглянуть бы на неё.
— Может, я не знаю, руны бросить, погадать, как там это делается, — произнёс я.
— Ты в самом деле хочешь знать, как это делается? — вдруг спросил Рагнвальд.
— Да, хочу, — сказал я.
Он пристально взглянул мне в глаза, видимо, пытаясь различить мои истинные намерения. Я по-прежнему сидел с покерфейсом, не выражая никаких эмоций.
— Ну да, можно было и не спрашивать, — вдруг сказал Рагнвальд. — Ты же человек Одина, такой же, как он.
— У нас вроде Кнут одноглазый, — брякнул я.
— Это поправимо, — усмехнулся Рагнвальд.
— Не-не, давай без этого, — рассмеялся я.
Рагнвальд вытащил из-за пазухи холщовый мешочек, украшенный затейливой вышивкой, взвесил на руке, после некоторой паузы протянул мне. Я положил мешочек на стол перед собой, внутри что-то брякнуло.
— По-хорошему бы жертву принести, да в освящённом круге всё сделать, — сказал он. — Но я вижу, что тебе не терпится. Спрашивай. Только не на «да» или «нет», а как-нибудь иначе.
Я задумался. Как говорится, правильная постановка вопроса содержит в себе половину ответа. Может быть, именно в этом и состоит суть гадания. Задать самому себе чётко сформулированный вопрос.
— Гм… То, что происходит с Хререком… Это колдовство? — спросил я.
— Это вопрос на «да» или «нет», но и пёс с ним, сойдёт, — проворчал Рагнвальд. — Тяни.
Я распустил завязки на мешочке и сунул руку не глядя, стараясь сосредоточиться на своём вопросе, который я мысленно уже переформулировал в «что происходит с князем». Внутри мешочка оказались гладкие деревянные палочки, и я какое-то время перебирал их пальцами, пока не понял, что пора остановиться, и не выудил из мешка одну из палочек. Вид у неё был не самый презентабельный, деревянная поверхность была покрыта бурыми въевшимися пятнами, и я понял, что это кровь. На самой палочке оказалась вырезана руна в виде прямого уголка, и я положил её перед собой. Острие уголка смотрело вправо.
— Так, и что это значит? — тихо спросил я.
— Это Кеназ, огонь, — сказал Рагнвальд.
— Пламя страсти, — хмыкнул я. — Любовный жар.
— Ты и без меня неплохо справляешься, я погляжу, — сказал Рагнвальд.
— Это значит, колдовства нет? — спросил я.
— Ты мне скажи, — пожал плечами Рагнвальд. — Ты же гадаешь.
— По всей видимости, нет, — протянул я, поглаживая пальцем вырезанную руну. — А ещё вопрос задать можно?
— Можно. Только на место верни всё, — сказал он.
Я убрал палочку обратно в мешочек, встряхнул его несколько раз, вспоминая, как в далёком детстве играл с родителями в лото. Хотелось спросить что-нибудь про себя самого, но я решительно отмёл эти мысли. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Как можно помочь Хререку? — спросил я и запустил руку в мешочек.
На этот раз я не стал долго копаться, вытащил почти сразу. Попалась руна в виде латинской R, и я вопросительно взглянул на Рагнвальда.
— Райдо, странствие, — ответил Рагнвальд.
— Отправить его в путешествие? — фыркнул я. — Это скорее он меня пошлёт, далеко и надолго, где солнце не светит.
— Я тебе не советчик, ты спрашиваешь руны, — пожал плечами Рагнвальд. — Ты задал вопрос, тебе дали ответ.
Ой, как удобно. Как бы и не при делах совсем. Но совет отправить князя куда-нибудь подальше может и сработать, как говорится, с глаз долой — из сердца вон. Вдали от Новгорода и молодой жены к нему может вернуться разум.
Я задумчиво разглядывал деревянную палочку размером с фалангу пальца. Путешествие, значит. Но куда? Смоленск, по словам Хельги, укреплён и защищён, до Киева мы с армией вряд ли дойдём. Надо бы прояснить этот момент. Географию европейской части России я неплохо помнил, но нынешняя география всё-таки отличается от той, к которой я привык. Многие величественные города в будущем станут убогими райцентрами, а нищие деревеньки — могущественными городами.
— Надо бы и мне самому руны выучить, выглядит несложно, — сказал я, убирая палочку.
Рагнвальд нахмурился.
— Несложно? — проворчал он. — У людей уходят годы, чтобы постичь все их тайны.
Это ты, братец, ещё про тайны высшей математики не слыхал. Не знаешь про секретные учебники по сопромату и нечестивые гримуары по С++, вот где сложность. А заучить наизусть два с небольшим десятка значений — это несложно. Даже сейчас я больше пользовался элементарной логикой, разворачивая ответ из односложных подсказок Рагнвальда.