Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена
Шрифт:
— Надо будет герб поправить… Нарисую лорда на карачках… Детям на потеху…
Вернувшись к телеге, Хейдер аккуратно выворотил крупный камень из-под задних колес, подпер повозку плечом и пропихнул сквозь узкое место. Вновь набросив ремни, повез поклажу дальше, нащупывая неровное дно ручья.
— Ладно, братишки… Будет нужно, у гнома научусь, как на четырех костях скакать… Но я все равно стану истинным хозяином… своих… земель… Уф…
Оборотень сидел на камнях, задумчиво разглядывая грязного человека, барахтающегося в воде. Мужчина падал, поднимался, расчищал окованной железом повозке дорогу и снова тянул, приближаясь к хозяину подземелья шаг за шагом. Монстр поскреб могучую грудь и одобрительно выдохнул:
— Милор-р-р-рд…
Не оглядываясь, покрытый шерстью гном легко потрусил к избушке. Можно было разжигать огонь и готовить кузню к работе. Пора было учить будущего владыку перевала Лэгпасс, с какой стороны держать молот…
Закончив читать указ, глашатай аккуратно повесил широкий лист на доску и с трудом стал пробиваться через толпу к выходу с площади. Отбиваясь от рук, дергающих за одежду, чиновник яростно верещал:
— Все, все написано! Кто не слышал, может сам прочесть! Я повторять уже не буду, голос сорвал! Нет, не знаю, как толковать! Королевскую волю толковать — это голову в петлю совать! Там все написано! Если кто не понял, цеховых старейшин спрашивайте!..
Народ шумел, живо обсуждая услышанное. Его величество озаботился бедами простого народа и издал декрет о «вольностях и правилах правления», озвученный этим утром на всех площадях государства. Самые сообразительные уже успели подсчитать, насколько уменьшается налоговое бремя, и с радостным удивлением делились звонкой цифрой с соседями.
Стоя у распахнутого настежь окна, владыка Индерфлератты с интересом прислушивался к шуму, тяжелыми волнами бьющемуся о замок. Лорд Рэдда Каменный довольно улыбался, разглядывая взбудораженных горожан. Сунув большие пальцы рук за пояс, высокий мужчина перекатывался с пятки на носок и обратно, мурлыкая себе под нос фривольную мелодию. Вдохнув напоенный дымом и запахами выпечки воздух, хозяин замка повернулся к столу и продолжил диктовать помощнику, заляпавшему кляксами серый кусок бумаги:
— Про «ничейную землю» вычеркни, это лишнее… Напишем так: «И озаботившись всеобщим благом, предлагаю встретиться всем не в поле или продуваемом ветрами лагере. Предлагаю собраться у меня, вне королевских стен, где и решить возможные проблемы, пригласив на встречу его величество с сыновьями — для общего блага и без злого умысла…»
Прогулявшись по комнате, Рэдда Каменный еще раз улыбнулся и довольно потер руки:
— Кто бы мог подумать… Кайлок решился доказать, кто в самом деле истинный правитель Фарэстаттен. Какой вой поднимется сегодня к вечеру во всех хегтигдемах! «Король отбирает наши привилегии! Король грабит подданных!» А всего-то крошечный указ о правилах создания новых налогов и отмене части старых… Крошечный указ, роющий огромную яму под большей частью независимых лордов… Хех… Хорошо, что я о чем-то подобном думал еще пять лет тому назад и подушные сборы заменил выплатами с цехов и производства… Приятно соображать быстрее своих заскорузлых соседей…
Выхватив исписанную бумажку, мужчина скривился на обилие клякс и скачущие строки, быстро пробежал глазами текст и вернул листок помощнику:
— Добавь: «Жду братьев моих к „королевским“ дням Воллы…» Отдай писарям, пусть начисто перепишут, размножат, потом вернешь на подпись. Подготовь гонцов для срочной поездки.
— Готовы, — отрапортовал помощник, старательно выводя пером последнюю фразу.
— Хорошо. Думаю, большую часть милордов гонцы застанут по дороге. Встречу назначали на Риклинэллу, но указ пришпорит их покрепче, чем раскаленное железо между ног… Королю напишу лично… Все, отправляйся к писарям и немедленно с письмами обратно…
Оставшись в одиночестве, прозорливый хозяин Сторагела повернулся к распахнутому окну навстречу теплому ветру. Серые прищуренные глаза разглядывали пропеченную солнцем белизну неба.
— Да, его величество разворошил осиное гнездо. Не ожидал, совсем не ожидал… Ладно, я почти ничего не теряю. Но ведь остальные живут по старинке, вытрясая последние монеты с крестьян и ремесленников. Столь жесткий удар по налогам заставит соседей чесаться и торговаться с королем. Вряд ли кто-то сможет быстро измениться и наладить сбор золота с торгового оборота. Куда проще засылать мытарей и считать рты в деревнях, чем корпеть над торговыми книгами и ловить ушлых купцов, прячущих заработанное… И как время подобрал. Не иначе хитроумный сынишка расстарался… Осенний урожай уже будут делить по новому закону. Большая часть останется у работяг, часть казне и крошки «вельможным владыкам»… Если Кайлок не пойдет на уступки, будет грандиозная свара… Ворона Фьорстассэна обязательно постарается использовать новый закон в своих тайных играх. Надо будет очень аккуратно выбирать слова, когда все «родственнички» соберутся в моих стенах. Как бы ни обернулось дело, ни король, ни лорды не должны мечтать воткнуть нож мне в спину. Пусть продолжают считать, что на местных болотах живет все тот же болван, не способный даже навести порядок в собственном городе… Иногда крайне полезно оставаться нейтральною фигурою. Когда ты над схваткой, остается возможность вовремя принять сторону победителя. Или вообще дождаться, пока враждующие стороны не передушат друг друга раз и навсегда…
Вернувшись к столу, мужчина задумчиво покрутил в руках перо, потом устроился поудобнее на широкой лавке и начал писать:
— «Мой король! Как и другие верные подданные, я с интересом ознакомился с новым указом…»
Придерживая тяжелые ножны, коротко стриженный мужчина в белоснежном плаще с вышитыми золотом драккарами стремительно вошел в залитый солнечными лучами зал. Бегло окинув взором мрачных старцев, Йорен подошел к краю стола и замер, не убирая левую руку с меча:
— Где почтенный господин альдст?
— Болен, — прошелестел кто-то из патриархов в ответ.
— Да? Очень жаль. Потому как король хочет услышать внятный ответ: чем возмущена церковь Слаттера? И услышать его не от перепуганного монашка, а от «голоса церкви» или от храмового совета.
Разглядывая нахмуренные лица, принц поиграл желваками и продолжил чеканить слова, не обращая внимания на тихий ропот:
— Раз наши духовные наставники столь болезненны и неспособны пройти полмили до королевского замка, приходится мне лично навещать почтенных старцев. Вы можете поделиться своими тревогами со мною, а я передам все сказанное отцу. Слово в слово. Коль вы боитесь посмотреть в глаза королю, попробуйте поговорить с братом своим по вере. Может, это вас не так сильно испугает… Итак?
Глава церкви Фэттигамрэдена медленно встал и заговорил, буравя тяжелым взглядом принца:
— Мы лишь озвучиваем сомнения, посетившие умы верных подданных короны. Его величество решился неожиданно и без предупреждения нарушить заведенный предками порядок. Корона вводит новые правила сбора налогов, лишая пропитания все благородные семейства, истинную опору трона. Речь идет не о том, что это неблагоприятно скажется на церковных наделах. Речь идет о смущении душ, об общем волнении, охватившем королевство. Как должны вести себя верные слуги, если вместо благодарности монарха за службу получают лишь притеснения и обиды?
— Про церковные наделы вы правильно молчите, — усмехнулся Йорен. — Было бы странно вам кричать о грабеже и притеснениях, если теперь обычные крестьяне и ремесленники смогут жертвовать на благо церкви намного больше… Правда, несколько очень богатых семейств теперь не будут сыпать золото без счета в храмовые кошельки. И богатых подарков придется подождать, как и новых наделов земли под монастырские подворья… Но мне кажется, это к лучшему. Не только золотом лордов живет церковь, придется кое-кому повернуться к простой пастве и вспомнить, для чего предназначена церковь.