Хейло

Ли Сесиль

— М-м, да. Ангел, если бы ты видел сейчас свои глаза…

Что Вайпер в них увидел? Страстное желание и жажду?

— Используй свои чувства, а потом позже найди и воспользуйся мной, — закончил Вайпер свое приглашение, похотливо проведя по губам языком. И, обходя, специально задел меня плечом.

Воспользоваться им? Вот черт. Теперь эта мысль будет крутиться у меня в голове ближайшие несколько (сколько?) минут... часов... или пока мы не закончим? Но Вайпер

был прав.

Наши песни были о сексе. Точнее, о разочаровании от невозможности получить желаемое. Не говоря уже о безумии, потому что человек в твоей постели стал для тебя наркотиком. Повернувшись, я увидел, как Вайпер вернулся к своей электрогитаре, и у меня внезапно появилась мысль, что проблем с чувствами во время исполнения обеих песен у меня не будет.

У этого распутника отлично получилось настроить меня на нужный лад... даже не касаясь моего члена.

— Ладно, — проговорил Киллиан, войдя вместе с Брайаном и представителем MGA в репетиционную. Брайан в это время переписывался на мобильном с кем-то, кто был явно важнее, чем группа, которую он пришел послушать.

— Ну, что, лузеры, готовы? — спросил Киллиан.

Слейд за ударными фыркнул и показал средний палец. Джаггер поправил на запястьях манжеты рукавов, убеждаясь в своем безупречном виде, соответствовавшим его, без сомнения, такому же безупречному звучанию в ближайшее время.

Киллиан перевел взгляд на Вайпера, смотревшего на Брайана как на мешок с дерьмом, и спросил:

— Ви, ты в порядке?

Вайпер, продолжая бросать сердитые взгляды в сторону Брайана, ничего не ответил. Киллиан покачал головой и обратился ко мне:

— Ты готов?

Нет. Но, черт возьми, не рассказывать же мне Киллиану, что у меня вдруг зашалили нервишки?

Когда мы сегодня прибыли на репетицию, Вайпер поручился за меня, сказав парням, что я подправил текст песен и теперь будто рожден для их исполнения — его слова, не мои, — и с той самой секунды внутри начало расти напряжение, которое не давало дышать.

Подняв глаза на Вайпера, который улыбался одними уголками губ, я вдруг вспомнил ощущение, когда он точно также поджимал уголки губ, когда целовал меня, и усилием воли заставил себя отвести взгляд.

— Готов.

— Хорошо, — Киллиан хлопнул меня по плечу и кивнул на стоявший развернутым к остальной части группы кабинетный рояль в углу комнаты. — Тогда давайте сделаем это!

Да, уж. Конечно. Давайте.

Я обошел Киллиана, уселся за рояль и, опустив взгляд на пальцы, от всей души пожелал, чтобы они меня сегодня не подвели. Мне нужно, чтобы это выступление было идеальным. Черт. Мне нужно, чтобы оно было более, чем идеально. Погладив кончиками пальцев клавиши, я закрыл глаза и опустил голову. Взяв несколько аккордов, я закусил губу и посмотрел на Брайана, который наблюдал за мной, стоя у двери.

В

его проницательном взгляде читалось явное любопытство, потому что на мгновение Брайан прекратил переписку, наверное, заинтересовавшись: что же «новичок» собирался отчебучить на этот раз? Представитель MGA, молча и с невозмутимым видом, стоял рядом с Брайаном, скрестив на груди руки и опершись о стену. Ему будто было наплевать на происходившее в комнате. Или, может, этот вид означил, что он многого не ждал?

Я мельком глянул на парней. Те смотрели на меня в ожидании сигнала: первая песня начиналась со вступления фортепиано. Быстро им кивнув, я отрегулировал свой микрофон и заиграл «Приглашение».

Как только ко мне присоединились парни, наполняя звучание, все мои переживания моментально улетучились, и я окунулся в музыку с головой. Мой голос звучал бодро и чисто. Не отрываясь от микрофона, я поднял глаза на Вайпера. Он был прямо передо мной. Стоя к нашим гостям спиной, Вайпер играл, не сводя с меня глаз. Я начал петь написанный нами текст, и он неожиданно приобрел для меня более глубокий смысл. И когда я спел: «Я хочу быть тем, кто заставит тебя поддаться греху», то даже на таком расстоянии, через всю комнату, увидел, как потемнели глаза мужчины.

Вчера Вайпер перефразировал эту строчку, улыбаясь так, что сразу же стало ясно, что ему хотелось сделать. И моему члену это понравилось, даже слишком.

Когда мы подошли к припеву, краем глаза я увидел Брайана. С самого начала нашего выступления он ни разу не оторвался от своего гребанного телефона, и это бесило до чертиков. Я уже собирался остановиться и попросить его обратить на нас свое драгоценное внимание, но рациональная сторона моей натуры победила, и я снова сосредоточился на Вайпере. Когда гитарист подключился к бэк-вокалу, его пальцы на струнах так и мелькали, а голос прекрасно дополнил мой.

Все отыгрывали свои партии идеально и звучали нереально круто. Меня снова будто током прошило понимание, что я играл с той самой «ТБД», и что мы исполняли мою песню. Как я сюда попал? Казалось, что я все еще был в каком-то совершенно нереальном сне. Но если так и есть, то мне и терять тогда нечего, верно? Песня подходила к концу, и в голове снова промелькнула мысль о последней строчке. И хотя до этого я не готовился, но я подумал: «Да похрен. Просто сделаю и всё».

Песню я закончил на высокой ноте — в буквальном смысле — и когда снова открыл глаза, Вайпер с расширенными зрачками проговорил одними губами: «Вот черт». Я, очень довольный, что справился, широко улыбнулся и посмотрел на Брайана, который наконец-то засунул свой телефон в карман и зааплодировал.

Погодите-ка... Что? Аплодировал?! Он же даже не смотрел в нашу сторону или мне это показалось? Мужчина, стоявший с ним рядом, к аплодисментам не присоединился, а только кивнул, похоже, в знак одобрения.