Хеймдалль
Шрифт:
И первым, кто сделал шаг вперед был ни ярл, ни конунг, а – кто бы мог подумать, – сам Хродмар Мертвый муж! Он приблизился к костру и, чуть поколебавшись, образцово выкинул все! Все, что добыл, все, чем недавно так гордился. Соратники, разинув рты, не поверили своим глазам и последовали его примеру. «Если уж Хродмар нашел в себе силы, то мы-то тем более!» – подумали они.
В ту минуту Ингольв искренне поверил, что в их душах произошло возгорание того божественного начала, духа, которому просто
Когда тела смешались с златом и осталось лишь дымившееся пепелище, северяне бросили все останки в реку. Затем они разбили лагерь, одни легли мертвым сном, другим пришлось залатывать раны.
***
На горизонте вместе с рассветом показались всадники. Вальборг прищурился и узнал своих разведчиков. По прибытии они помянули погибших, затем доложили:
– До замка графа рукой подать, если постараться, то за дня два доберемся, но они ждут подмогу!
– Отлично! – обрадовался Сидрок. – Будем работать на опережение, захватим замок до прихода поддержки и встретим их! Заодно наконец обновим припасы, а то все уж больно прожорливые.
– Храбро, но рискованно, да и с такими остановками мы не доберемся до Бьорна, может ну его, этого графа? – раздосадовался Вальборг.
– С другой стороны, позже нас могут зажать, сами понимаете, один сорняк оставишь… – задумчиво добавил Гисли.
Вестейн не был ярлом, тем не менее, отца его все уважали, и он вставил свое слово:
– Много людей погибло, раненых еще больше, а если не успеем взять замок?
– Еще ни одна стена не защитила лучше храбрости человеческой! – Неожиданно раздался подавленный голосок, старавшийся преодолеть самого себя. Это был Хродмар. Все обернулись и подозрительно уставились на него: странно было слышать это от человека, умудрившегося покорить только частокол и от которого отрекся родной отец. Хродмар, конечно, проявил себя еще в засаде, но этого было мало для завоевания всеобщего уважения. Он же напротив, наивно счел, что теперь-то к нему прислушаются и ошибся. Вместо этого ратники стали, шушукаясь, перемывать ему кости: «Рот разинул, ишь птенчик!» Хродмар снова почувствовал себя униженным и пожалел, что выразился так высокопарно. Ему просто хотелось поднять себя в глазах отца.
Но тут Сидрок резво указал на него прямой ладонью с похвалой:
– Молодец! Именно! Их дух подорван, а наш крепче стали! Нельзя упускать такую возможность!
– Наш дух крепче стали, но нашим телам требуется отдых, – продолжал свое Вестейн.
– Тогда я предлагаю проголосовать, – мудро сказал Гисли.
Люди подняли свое оружие, кто копье, кто топор, но результаты оказались противоречивыми.
– Хм, сложно, а что скажут руны? – спросил Вальборг.
– Да, спросим руны! – крикнули из толпы.
– Офейг? – мотал головой во все стороны Сидрок, – Офейг! Где он?
Все засуетились, принялись глядеть по сторонам, кто влево, кто вправо, а кто-то под ноги или даже в небо. Дружинники топтались, крутились на месте и сотрясали небо хором, выкрикивая его имя: «О-о-офе-е-е-ейг!»
– Этого только не хватало, где он? – дернул себя за бороду Сидрок.
Один человек вышел вперед:
– Я видел его издалека, он вроде бы в лес ушел!
– Опять за свое, у нас времени с мизинец! – нервничал Сидрок.
– Так пусть волк его поищет! – предложил Йофрид.
Сидрок зло посмотрел на Ингольва. Тот молча выдержал взгляд.
– Давай быстрей, только смотри не прибей его! Я тебя хорошо узнал!
Ингольв своим видом дал понять Йофриду, что в следующий раз лучше ему держать язык за зубами. Тот лишь наивно улыбнулся, искренне не поняв, чего он хотел этим показать. Что поделать – Ингольв отправился выполнять поручение.
Он приблизился к той опушке леса, где Офейга якобы в последний раз видели, хотя никаких следов ведущих в лес он не обнаружил. Пришлось положиться на свою интуицию. Ульфхеднар спокойно пробирался сквозь чащу в надежде найти хоть что-нибудь указывавшее на верное направление. Когда он прошел вглубь чащи, вдруг задул холодный ветер, перед ним в танце закружились желто-оранжевые листья, которые еще минуту назад ярко зеленели. Он шагал дальше. Земля под ногами легонько зашуршала, тихонько зашептала и в итоге крепко заскрипела, Ингольв ступал по снегу. Он поднял голову и увидел голые ветви на фоне ночного неба, каким-то образом оно успело быстро укрыться синим одеялом. Мороз начал лютовать и напомнил ему о йольских ночах, когда он был моложе и охотился на волка, о видении Хеймдалля, о возвращении домой и о том, что произошло позже… Перед Ингольвом вытянулся огромный дуб, а за ним маленькая землянка. Он подошел к двери и услышал знакомые голоса. Ульфхеднар глухо постучал в дверь, ему разрешили войти.
Конец ознакомительного фрагмента.