Химера
Шрифт:
Не веря своей удаче, Химера спорхнул на землю и побежал прочь от каземата городской стражи. Четырёхэтажная уродина осталась далеко позади, но зловещий перезвон не утихал. Колокола били не только на сторожевой вышке тюрьмы. Звук доносился и из замка по ту сторону реки, и от ближайшей часовни. Но он лишь дополнял равномерный бой самого большого колокола в Басселе, а то и во всей Летаре.
Его водрузили на шестиугольную башню собора Звёздных Прорицателей уже лет семь назад, но услышать его можно было лишь по особым случаям: будь то день Звездоявления или особое обращение герцога. В такие дни колокол заливал
В Замковом квартале царила паника. Сонные люди неслись обратно в свои жилища, а им навстречу пробегали взмыленные стражники. Лишь оказавшись на открытой площади перед мостом, Химера увидел, что повергло Бассель в хаос.
В хмурящемся небе, где обычным утром можно было увидеть разве что ворону или чайку, летело нечто. Раскинув колоссальных размеров крылья, тварь пикировала с высоты на ближайшие дома, крушила солому и черепицу на их крышах. Даже за добрую сотню саженей это чудовище вселяло животный ужас.
Оно кружило над Замковым кварталом, что вытянулся вдоль Астары на юге города. Эта часть Басселя была полна дешёвыми, и не очень, мастерскими, здесь квартировала городская стража, а широкая улица соединяла Замковый мост с площадью у собора Звёздных Прорицателей. Восточная оконечность Замкового квартала выводила точно к пересохшему каналу у обители прорицателя Кваранга.
Испуганными выглядели даже солдаты. В перелесках вокруг города редко можно было встретить что-то крупнее упитанного волка. Чудовищные плотояды почти не выбирались из густых лесов в землях барона Стурбе, а медведей, гербовых животных Басселя, охотники давно отогнали за Астарские топи по ту сторону реки. Истории о хищных чудищах, что изредка забредали в город с полей или выходили из вод Сальмены надолго могли повергнуть город в ужас, даже если их добычей станет один-единственный пьянчуга, уснувший на набережной. Теперь же чужеродная тварь устроила погром у всех на глазах.
Химера стремительно убегал переулками. Ноги словно забыли об усталости и сами несли его прочь от опасного места, но он то и дело оглядывался на Замковый квартал. Колокола продолжали надрываться, теперь им вторили солдатские горны и вопли горожан.
— Она кого-то жрёт! — истошно завопила работница одного из борделей на пути Вариона.
— Прячьтесь, дуры! — крикнула её сестра по ремеслу из окна второго этажа.
Огромная тень накрыла улицу. Химера остановился и завороженно смотрел, как над почерневшими от дождей крышами пролетает вытянутое, покрытое чешуёй тело. Кожистые крылья твари были обрамлены редкими перьями, а у основания длинной шеи словно прорастала голова поменьше. Варион не был силён в редких чудищах Большой земли, но это создание узнал. Оно было единственным монстром, который заинтересовал его за все двадцать семь лет жизни.
Пылающие стрелы пронеслись вслед стремительному чудовищу. Крылатое нечто взмыло вверх и разразилось пронзительным криком, который, наверное, донёсся даже до штолен на том берегу Сальмены. Оно уже готовилось обрушиться на центр города, но каждый удар колокола на Соборе словно отбрасывал его невидимой волной.
Химера сумел прорваться через самое сердце Басселя. Заполонившие улицы стражники
До «Пёсьей морды» Варион добирался уже из последних сил. Голову разрывало от голода и усталости, и грохот колоколов вперемешку с воплями горожан только усиливал боль. Лишь на подходе к кабаку окружающий шум стал стихать. Химера обернулся, но крылатую тварь уже не увидел.
Дверь «Морды» оказалась заперта. Замок щёлкнул после череды ударов, и на пороге появилась осунувшаяся фигура хозяина. Бертольд с каждым годом выглядел всё старее, хотя ему и было немногим больше пятидесяти. Те же зелёные глаза, что и у Ним, всё глубже уходили под толщу складок и морщин, а седина вытесняла рыжий цвет редеющих волос.
— Варион, ты откуда? — Бертольд озадаченно уставился на раннего гостя. Химера молча уселся на крыльцо — Ты чего так запыхался, от виверны этой бежал что ли?
— Ним не вернулась? — Варион уже еле шевелил губами.
— Вернулась ещё затемно, — хозяин Морды прислонился к двери и закинул в рот лист дурмана. — Я-то думал, вы с ней были, вам же надо было твоё добро перевезти на телеге. А вернулась одна, сказала, что ты ускакал по делам сразу же.
— Мне надо с ней поговорить.
— Пускай поспит. Тебе бы тоже не помешало, — Бертольд втянул воздух через зубы, наслаждаясь дурманом. — Слушай, доча говорит, у тебя с жильём туго, а ты всё никак не согласишься у нас пожить.
— Я не хочу злоупотреблять нашей дружбой, — Лис откинул голову и закрыл глаза. — Это мои проблемы, я их решу.
— Не передо мной тебе выделываться, Варион, — с лёгкой обидой в голосе произнёс стареющий хозяин кабака. — Я же тебя столько лет знаю, что ты меня ещё со всеми волосами видел. Креп, мужал при мне. Ты мне всегда нравился. Правда. Есть у тебя какая-то искра, которой у остальных Лис я давно не видел. Так что пойдём, не в кабак, а через задний двор. Есть у меня спальня свободная для гостей. Ты же с ног валишься.
— Я с тобой расплачусь, как только смогу, — пообещал Химера, поднявшись.
— Не сомневаюсь, — Бертольд кивнул и повёл Вариона в обход «Морды», на закрытый дощатым забором двор. — Тем более, дело для тебя найдётся, но об этом — потом. Иди поспи, утром спокойно поговоришь с Нималией на свежую голову. Повезло тебе, что меня застал: я ведь уже спать собирался. Народ сразу разбежался кто куда, только эта виверна налетела. И откуда она тут взялась только? Сколько лет живу — не видал таких уродов.
— Не виверна, Бертольд, — на ходу бросил Лис. — Это была химера.
***
Ни одно сновидение не осмелилось нарушить покой Вариона. Едва оказавшись в крошечной гостевой комнате на первом этаже жилища Бертольда, он сорвал с себя осточертевшую одежду и камнем рухнул на жёсткую кровать. Химера был готов провести в прохладной постели хоть остаток Луны, но голод пробился сквозь пелену сна.
Варион чувствовал себя, как после бурной пьяной ночи в «Багровом Шёлке», его любимом борделе. Потоки дождя яростно хлестали закрытые ставни, а единственным источником света была заботливо подготовленная кем-то лучина на прикроватном столике.