Химера
Шрифт:
Тяжелая была дорога. Я нестерпимо устал и морально, и физически…
Последний рывок — и заныриваю в неприметное окно старинного безжизненного дома. Он наполовину разрушен весомыми словами железных пушечных ядер. Помещение, в которое я попал, было крайне заурядным. Иначе как подвалом его не назовешь, и другого предназначения к нему на хитрые саморезы не прикрутишь. На противоположной от окна серой стене виднелась небольшая дверь с встроенным замком. Сделана она из стальной пластины с грузными заклепками по периметру. Старость погрызла ее, оставив следы ржавчины, но в целом
Несколько движений отмычкой, щелчок в глубине замка, и дверь отворилась. Звук при этом издала жуткий, похожий на крик кота, которому наступили на хвост. Перед глазами теперь проход из отшлифованных булыжников. В его мрачной темноте брезжил свет. Встав на четвереньки, двинулся к следующему помещению. Я был уверен в том, что мне нужно туда…
Путешествие в неизвестность прервало едва различимое боковым зрением движение. В сущности, я почувствовал его волосами на спине. Почти мгновенно я «телепортировался» к источнику опасности, схватил и затянул на шее кого-то петлю прочной удавки. Сердце, испытав нереальные перегрузки, отчаянно колотилось, отдавая пульсирующей болью в висках. Ярость затуманила глаза. Я никак не мог успокоиться и рассмотреть, что же все-таки такое выловил. Послышалось тихое журчание. Знакомый запах с силой ударил в нос, не оставляя сомнений в том, что это точно не «Chanel No5».
Разум подавил животные инстинкты и вернул внутреннее спокойствие. Мгла развеялась, и я рассмотрел перед собой баклажанного цвета лицо. Дьявол! Мальчишка лет десяти… С молящим о пощаде взглядом а-ля «кот в сапогах из Шрека». Пацан висел в тисках моей удавки и отчаянно молотил босыми ногами по луже собственной мочи.
— Черт тебя подери, Матис! Жить надоело? Я же предупреждал… Не подкрадывайся ко мне, — ослабив хватку, заорал я на мальчугана, которому на сегодня жути было в переизбытке. Как говорится, складывать страх уже некуда было.
Беспризорник лег на холодный пол и долго откашливался, сплевывая розовую слюну. Я же его не торопил и спокойно дожидался объяснений паренька.
— Не подкрадывался я, — прохрипел он после того, как приобрел естественный цвет лица. — Дожидался. С самого утра. Но вас все не было. Даже в туалет не отходил, терпел… Вдруг проскочите, — оправдывался пацан, всхлипывая и усаживаясь на колени. — Уснул… — Лицо его сморщилось, как пересушенная виноградинка, и по щекам потекли слезы. — Попрощаться со всеми успел, пока вы меня душили… Батя покойный меня по голове погладил… Яблоком угостил…
— Да не реви ты, как благородная девица.
— Не девица я… — продолжал всхлипывать он, утирая слезы.
— Ну, и не реви тогда. Будь мужиком. Сам виноват!
— Сам… Простите, месье Морель. Больше не повторится…
— Откуда ты узнал мою фамилию, гаденыш? — в бешенстве заорал я опять. Выхватил кинжал и приставил лезвие к шее Матиса. От легкого нажатия на коже выступила кровь и потекла тоненькой струйкой.
— М-м-м… Мужчина… М-м-мне сказал мужчина… Его взгляд… Как у безумца… С-с-страшнее, чем у Сансона… Он с-с-с… сказал вас так называть, — заикаясь, бормотал мальчишка, столкнувшись с новым потрясением.
— Запомни,
— Яснее не бывает, месье «Дровосек «… П-п-п… простите меня.
— Принято… Зачем пожаловал? Не на меня ведь полюбоваться… И что это за человек, о котором ты рассказывал?
— Он заставил… — мальчишка закашлялся, потер след на шее рукой и продолжил: — Найти вас… Срочно…
— Кто такой спешный?
— Месье просил вас поторопиться. Он упомянул, что вы знакомы… Очень давно… Вопрос жизни и смерти. Дело «госутавственой» важности…
— Государственной важности?
— Да!
— Его случаем не Клод Дюпон звали?
— Да… Точно! Дюпон!
Старина Клод… Мог бы сразу догадаться! Он же, как черт из табакерки, всегда появляется неожиданно. И ничего хорошего от встречи с ним можно не ждать. Охотник, пират, буканьер и авантюрист родом из Вест-Индии. В свое время мы с ним хорошо покуролесили… Гробовщики остались довольны… М-да… Он отменно стрелял, но еще лучше обходился с саблей…
— Мне фиолетово… Хоть Дюпон, хоть Мюпон. Хоть сам Людовик. Я устал как собака и хочу отдохнуть денек-другой.
— Он сказал, что ваша братва согласна на дело.
— Плевать… Они вправе делать, что угодно.
— Он обещал щедро заплатить. Вы бы остались довольны… На многие… многие годы вперед.
— Малыш, передай ему дословно: клал я на его деньги с высокой Пизанской колокольни…
— Хорошо, месье «Дровосек», — согласился Матис и глупо улыбнулся.
— Тебя что-то веселит в моих словах? — спросил я мальчишку, приблизив свое лицо вплотную к нему. Настолько, что у слюней не было выбора, куда им лететь. — Может, я зря тебя не прикончил?
— Не зря… Мне не смешно… Просто вы точь-в-точь отвечаете так, как он говорил. Слово в слово… Видимо, он вас хорошо знает…
— Тебя это не касается, не суй свой нос, куда не следует.
— Не понял… Что не делать?
— Забудь… Говори быстрее, что он тебе еще передал. Не испытывай мое «ангельское» терпение.
— Месье Дюпон пообещал простить долг и заплатить сверху столько же. Еще у него «инфомация»… Он нашел, кого вы искали. В его банде теперь бродяга из «Москофии». Он балакает, как парижанин. Алекс Остужефф…
Хорошие новости… Теперь я знаю, для чего я здесь. Квест близится к завершению. Нужно встретить этого Алекса и передать ему дар убийцы. Дюпон знает, как уговорить «Дровосека»… Скоро все это закончится.
— Где и во сколько меня ждет Клод Дюпон?
— Месье сказал, что вы не промажете. Это то место, в котором ваше каменное сердце дало трещину. Сегодня, во столько же…
Сволочь… Никакого уважения… Дюпон говорил о площади Дофина. Там он познакомил меня с Шарлоттой. В прошлый раз мы встречались в одиннадцать минут двенадцатого. Так что я успеваю, еще минимум два часа.