Химера
Шрифт:
Ему, Льюису, тоже не повезло. Тогда, на площади, он понял, что пахнет жареным. Смешался с обычными стражниками, честно промаршировал до имения Рэндольфа вместе с новой графиней, и зло смотрел, как простолюдины грабят имение, и сжигают его дотла. Вместе со сбережениями, которые он, Льюис, спрятал в одной из заброшенных комнат.
Он собирался взять новое имя, выслужиться, и, быть может, снова стать сержантом или даже капитаном, под новым руководством. Он хотел попытаться снова набрать достижений, втереться в доверье, и жить припеваючи.
Её сиятельство, новая графиня Крауфорд, изволила посмеяться на ним, милостиво решила что сквозная дыра в черепной коробке для проветривания мозгов ему пока не требуется, количество конечностей пока что в пределах нормы, лишила ранга и поставила обычным стражником на маленькие ворота, за помощь при взятии имения бургомистра.
Шанс выслужиться, показать себя. Или опростоволоситься, и пасть ещё ниже.
Он прислушался, как вдали стражник спорит с кем-то насчёт бумаг и игнорирует попытки взятки. Либо молодой и глупый, либо упёртый. Льюис зло уставился на Пита.
Пит всегда дремал и чуть слышно похрапывал. Что на старом, что на новом месте, он всегда стоял с прикрытыми глазами, сопел носом и шевелил иногда чёрными усами. Пит был старше его, и ни к чему не стремился. В страже он оставался потому, что просыпался всегда вовремя.
Как и в этот раз. Похрапывание вдруг прекратилось, и Пит резко открыл глаза. Напряжённо посмотрел вдаль и зевнул.
— Бродяга. — сказал он и собрался спать дальше.
— Прогнать бы. — подкинул идею Льюис. Выслужиться, показать усердие.
— Далеко. Пусть ближе подойдёт. — буркнул Пит.
— Где? — спросил Льюис.
Пит указал закованным в перчатку пальцем вдаль. Чуть ли не в самом конце очереди стояло оно. Оно вертелось по сторонам, покачивалось, ходило туда-сюда, держало на плече огромный мешок, и раскачивало влево-вправо странной шляпой. Больше всего "оно" походило на бесформенную кучу шкур, намотанных на огородное пугало. Трудно было понять принадлежность существа. Хотя для дворфа оно было слишком худое и высокое.
— Непорядок. — задумчиво сказал Льюис, прикидывая шансы улучшить своё положение, путём выпроваживания опасного шпиона, культиста и заговорщика, которым это существо, без сомнения, являлось.
— Ближе подойдёт, тогда посмотрим. — буркнул Пит и засопел.
— Я проверю. — сказал Льюис. Пит пожал плечами и снова задремал стоя.
Приказ не запрещал ненадолго отойти от маленькой двери, если происходит что-то странное. А ходячее пугало и было этим самым странным. Люди и нелюди в очереди к воротам держались от него на почтительном расстоянии, а это непорядок. Ведь на пустующем месте вокруг него могли поместиться дополнительные купцы…
Льюис перехватил алебарду, и пошёл к концу очереди. Его изношенная кольчуга бряцала на нём, а он вспоминал свою сержантскую броню и редкие поездки на лошадях. А также частые пьянки в казарме. Жизнь тогда была простой, понятной и несложной. Он дошёл до цели, и уставился на шпиона, заговорщика, культиста и угрозу власти молодой графини.
Ходячая куча шкур развернулась в его сторону и уставилась на него, прорезью странных очков там, где у создания были, наверное, глаза. Он рассмотрел и подивился, как оно, что бы это ещё ни было, ещё не сдохло от жары.
Гость был одет в меха, грубо сшитые толстыми травяными нитями. Точнее, верёвками. На ногах были толстые ботинки из меха и шкур, надетые на такие же меховые штаны. Ещё одна травяная верёвка вместо пояса, поверх неё меховая рубашка, поверх которой надета меховая куртка. Поверх куртки была надета накидка, поверх неё плащ с капюшоном, на голове виднелась большая шапка, скрывающая голову и уши, а лицо закрывала маска. И конечно же, всё из меха.
— Бубубу! — поприветствовал его таинственный любитель ношения меховых изделий в летнюю жару, помахал рукой в толстой меховой варежке и поправил на плече огромный меховой мешок.
Льюис представил, что если его облачить во всё это и переместить в самое холодное место на континенте, то там он, наверное, всё равно умрёт от жары. Минут за пять. Единственной не меховой деталью была маска на глазах существа. С тонкой горизонтальной прорезью, она была вырезана из дерева, и сквозь прорезь нельзя было разобрать глаза существа.
— Кто и с какой целью идём в город? — забросил он удочку.
— Бубу! — сказала ходячая куча меха, сбросила огромный мешок на землю, засунула в него руку, приоткрыла, вытащила оттуда убитого зайца и показала тушку Льюису. Затем сложила другую руку в кулак и оттопырила большой палец.
Если Льюис всё правильно помнил, этот непривычный для него жест, у одного из северных народов был серьёзным оскорблением — советом этого зайца куда-нибудь засунуть.
— Власть оскорблять пытаемся? — грозно спросил Льюис и наклонился вперёд. И вдруг заметил что фигура в мехах чуть выше него ростом. А также что на тушке зайца нет ранений — ни от стрелы ни от ножа, ни от меча.
— Бубу? — удивилась фигура, пожала меховыми плечами, положила зайца назад в мешок, порылась в нём, и за шиворот оттуда вытащила… волка. Без видимых повреждений, убитый волк смотрел на него в ужасе.
— Бубу! — пробубнила сквозь слой меха фигура что-то, похоже, воодушевляющее, повторила предыдущий жест и снова посоветовала, похоже, этого волка куда-нибудь засунуть. Если Льюис ничего не путал.
— Зайцы и волки не самый ходовой товар. И есть ли разрешение на отлов?
— Бу? — пробурчала фигура что-то непонятное и засунула волка назад в мешок. Затем подумала, поглядела по сторонам, и заговорщицки махнула Льюису рукой. Он наклонился, она раскрыла мешок, и приподняла из него за шкирку, небольшого убитого пещерного медведя.