Химеры — навсегда! Файл №314
Шрифт:
— Извините, господа, здесь не положено!
Голос из-за двери (неожиданно):
— Это не я! Оно убило, Оно! Сколько раз повторять! Щ-щени дэда!..
— М-да, и впрямь что-то шумновато здесь. Нельзя ли нам куда-нибудь?..
— А не испить ли нам кофею, джентльмены?
— Охотно, леди! Только где? Мы здесь с лейтенантом впервые.
— Здесь при Исправительном комплексе — неплохой бар. «Нескафе»…
— Я бы и от глотка бренди не отказался, Скалли. С кофейком-то?
— Будет тебе глоток,
— При исполнении не пью.
— Никто из нас при исполнении не пьет, лейтенант Хачулия. Но мы сейчас как бы не при исполнении.
— Я всегда при исполнении!
— Похвально, Хачулия, похвально. Однако рюмка бренди не повредит. Я как старший товарищ разрешаю. И для сосудов полезно!
— За встречу, Цинци! Всего глоток. Вы ведь не откажете леди?
— Ну, если только леди. Если только глоток…
— Куда тут идти, агент Скалли?
— Вперед и вниз, мистер Патерсон. Идите-идите. Мы сейчас догоним.
— Не потеряйтесь.
— Не потеряемся… Ведешь себя отвратительно, Молдер!
— На себя посмотри! Нап-парник! За встречу, видите ли! Не знал, что ты встречаешься с кем-то еще!
— Кое-что я вынуждена скрывать даже от собственного напарника.
— Значит, Молдер, вы всерьез предлагаете версию о вселившемся в подозреваемого злом духе?
— Не я предлагаю, но Джордж Магу-лия настаивает на этом, Патерсон.
— И вы идете у него на поводу?
— Я никогда и ни у кого на поводу не ходил и не хожу! Даже у вас. Тем более, у вас!
— Ну-ну. Заметьте, лейтенант, я говорил вам о пристрастии агента Молдера к откровенной чуши.
— Заметил, сэр. Извините, Молдер, но я заметил лишь то, что мистер Патерсон действительно говорил мне…
— Пей кофе, Хачулия, пей кофе. Остынет… Так вот, Патерсон, повторяю — на злом духе настаивает Магулия, а у меня сначала была иная версия, и не одна.
— Нельзя ли озвучить?
— Серийное убийство на сексуальной почве. Разборки в среде нетрадиционно ориентированных субъектов.
— Что ж, прямо скажем, лежит на поверхности. Самое простое. Мы тоже с этого начали, но отказались почти сразу. Все жертвы — натуралы, гм-гм. И убийца тоже. Могли бы поинтересоваться у нас, Моддер, чтобы попусту не терять времени.
— Патерсон, нас с агентом Скалли подключили к делу всего-то позавчера. Вы же занимаетесь им три года.
— Верно. И не попусту. Убийцу мы взяли.
— Но не добились от него чистосердечного признания, почему он убивал.
— Пока не добились.
— А когда ждать? Еще через три года?
— Думаю, раньше.
— И на том спасибо.
— Пожалуйста. Но должен вам заметить, Молдер, что просто ждать — не совсем то, что мы, наша группа, от вас ждем.
— Догадываюсь.
— И до чего еще вы догадываетесь? Версии? Вы обронили, она у вас не одна.
— Серийное убийство на почве внутренних разборок в среде зоологических террористов.
— Зоологических?
— Чеченский след. Грузинский след. И примкнувший к ним греческий след. Они же все зоологически предрасположены к террору! Чеченцы, грузины… Что такое? Что я такого сказал, лейтенант Хачулия?
— Спецагент Молдер! Я как потомок древнего грузинского княжеского рода не позволю вам…
— Лейтенант, лейтенант! Ну что вы! О присутствующих не говорим. Сядьте, сядьте. Остыньте. Пейте кофе. Остынет…
— Нет, я требую извинений!
— Ну, извини, лейтенант.
— Нет, по-моему, вы неискренни! Я требую искренних извинений!
— Хорошо! Приношу искренние извинения, лейтенант. Я не мог и предположить, что вас, блондина-американца черт знает в каком поколении, может задеть за живое такой пустяк, как…
— Пустяк?!!
— Не горячитесь так, Цинци, пожалуйста. Мой напарник иногда не отдает отчет своим словам.
— Я не отдаю?! Скалли?!
— Не отдаешь, не отдаешь… Цинци, не могли бы вы передать сахар или же сливок?
— Скалли! Ты же всегда пьешь только черный и без сахара! Всегда! Скалли?!
— А захотелось, напарник. Захотелось с сахаром и со сливками. Ты против?
— Да хоть с солью!
— С солью не хочу… Спасибо, Цинци. Вы очень галантны… Молдер, не отвлекайся.
— Я отвлекаюсь?!
— Отвлекаешься, отвлекаешься… Мистер Патерсон, извините, мой напарник перебил вас. Вы хотели сказать, что…
— Я хотел сказать, агент Скалли, что…
— Я перебил?!
— Молдер! Не нервничай.
— Я нервничаю?!
— Ну, не я же!
— Та-ак… Один, два, три, четыре, пять…
— Агент Молдер, вы пересчитываете свои неубедительные версии?
— …Шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать… Уф-ф… Нет, Патерсон, я прикидываю количество дней, а то и недель, а то и лет, которые понадобятся вам для получения признательных показаний Джорджа Магулии.
— Куда мне до вас, агент Молдер! Не желаете ли мою фотографию в подарок? С надписью «Победителю-ученику от побежденного учителя»?
— Не желаю.
— Что так?
— Видите ли, Патерсон. Вы не вписываетесь в собственные теоретические выкладки столь лелеемого вами бихевиоризма. По вашей благопристойной внешности никогда не догадаешься, насколько вы неприятный человек. Но я-то знаю. Зачем же мне фотография, где форма не соответствует содержанию?
— Видите ли, Молдер. Зато вы на все сто процентов соответствуете моим, как вы изволили выразиться, теоретическим выкладкам. Вы еще более неприятный человек и выглядите соответственно.
— Спасибо на добром слове!