Химеры

Стригин Андрей Николаевич

Лада, как бы в смущении опускает глаза, что-то загадочное блеснуло во взоре, слабая улыбка трогает губы. Мой сын, Ярик, сияет от счастья как ёлочная игрушка, гордость за нас переполняет его, ещё чуть-чуть и он точно лопнет от переизбытка чувств.

Замолкаю, дожидаюсь первых вопросов.

— Что мы будем есть? Как вы решите вопрос о пропитании? — достаточно грубо спрашивает бородатый мужчина.

— Понимаю вашу заботу, прямо сейчас я организую способных к охоте и собирательству людей, уверен, здесь их немало, и сообща будем решать продовольственную проблему.

— А

если я сам смогу обеспечить себя едой, обязан ли я делиться с другими?

— Не обязаны. Но вы будете лишены определённых привилегий. В частности, постройка дома, изготовление одежды, защита и т. п. Если весь этот комплекс вы сможете решить сами, пожалуйста, вперёд, с песней. Да только и место для жилья вам придётся подбирать самостоятельно и не в сфере деятельности людей нашего города, а их интересы, мы будем отстаивать всегда и везде, — жёстко замечаю я.

— Это не демократично.

— Наверное, — равнодушно соглашаюсь я. — Пожалуйста, следующие вопросы.

— А, чё, Великий князь, прикольно, — высказывается худощавый парень с интересной татуировкой на лысом черепе.

— Это вопрос или что? — улыбаюсь я.

— Ремарка.

Неожиданно с места срываётся Надюша: — Никита, ты много на себя берёшь! Есть люди в тысячу раз достойнее тебя! К нам приходил Спаситель, вот кто нас должен вести вперёд — это Вася Христос! Он наше будущее! Он человек, нет, он не человек, он сын божий, а мы его Рабы! Его срочно нужно найти и просить, умолять, что бы он стал нашим владыкой, и апостолов его пригласить, вот тогда у нас будет счастливая жизнь!

В толпе кто-то засмеялся, кто-то откровенно заржал, но мне вдруг как-то стало не по себе. Я всегда опасаюсь фанатиков и знаю, что сразу найдутся люди, которые моментально воспользуются этими идеями для своих целей. А Надюшу я не узнаю, глаза лихорадочно блестят, кулачки крепко сжаты, пот бисером покрывает лицо. Так и есть, кто-то, в толпе, выкрикнул: — Женщина права, нам нужна вера, без неё никак, я за Васю Христа!

Так как стал нарастать шум, поднимаю руку. В большинстве люди смеются, но кто-то зло косится на меня, соглашаясь с Надюшей.

— Полностью согласен с теми, кто говорит, что нам нужна вера, без неё человек не совсем полноценен, верьте в Создателя этого мира, предлагаю верить в меня, не без его участия вы выбрали Великого князя. А что насчёт Васи, думаю, ушёл он с Виленом Ждановичем, ему такие люди нужны, работа для подобных деятелей, всегда найдётся.

— Тогда я иду к нему! — вскричала Надюша и моментально получает по шее от Игната.

— Я твой спаситель, — рычит он.

Надюша ойкнула, ловко увернувшись от второго удара, а я успокоился, взаимопонимание в их семье стало налаживаться.

— А если серьёзно, как вы насчёт общепризнанных заповедей: «не укради, не убий»? — задаёт вопрос парень из группы студентов.

— Очень положительно, только с некоторыми поправками. Допустим, «не убий», я добавил бы к этому, не убивай без необходимой самообороны, защищай близких вам людей и отечество, думаю, все поняли мою мысль. Я против того, если меня «ударят по одной

щеке, подставить другую щёку», надо отвечать на эту подлость немедленно и не унижаться перед хамом, если, конечно, вы сами этого не заслужили, ситуации бывают разные. Я в корне против слова, раб, мы свободные граждане и не рабы, даже для своего Создателя, дети его — да, но не рабы. Надо уважать своего бога, но не пресмыкаться перед ним. Я не согласен с тем, что женщина не дочь божья, а создание из ребра мужчины — это величайшая чушь всех времён и народов, и придумана не богом, а мерзкими негодяями, чтобы принизить женщину, сделать её рабом мужчины. Женщина — величайшее творение бога, она продолжательница человеческого рода и этим всё сказано.

Где-то вдали ласково ухнул гром ушедшей за горизонт непогоды, дунул тёплый ветерок, наполненный озоном и цветочными запахами, он приносит в души людей умиротворение и спокойствие. Я чувствую, большинство людей понимает меня, ещё некоторое время отвечаю на вопросы, но они стали уже не столь острые и провокационные. Людей интересует конкретное будущее и мне удалось их успокоить, расположить к себе, осталось за «малым», выполнить всё, что обещал. На душе тревожно, груз ответственности давит на плечи. Почему-то вспыхнула боль в шраме в виде короны на плече, и я знаю, это сигнал мне, не сворачивать с намеченного пути.

Море успокоилось, морская пена растворилась в воде, целое стадо дельфинов несётся по водной глади, разгоняя чёрные плавники акул, а я вижу, как у берега плещется, сверкая серебром, целые полчища рыбы, вздыхаю с облегчением, голод нам не грозит.

Глава 7

Один за другим вспыхивают костры, люди запасаются хворостом, чинят навесы, бассейны для воды, расчищают очередные площадки для вновь прибывших людей.

Я помню о хищниках и людях, необходимо делать ограду из брёвен, но где их взять, вылазка в лес смертельно опасна, подзываю Аскольда: — Что с забором придумать?

— Я не садист посылать людей в лес, — он тряхнул бородкой.

— Проблема, — уныло произношу я. — В какой-то мере нам сейчас везёт, хищники не наткнулись на нашу тропу, но так будет не всегда, нужен забор.

— Мы можем послать только добровольцев и провинившихся, — окидывает меня змеиным взглядом Аскольд.

— А они у нас есть? — скептически глянул я на друга.

— Добровольцев наберём, пообещаем в первую очередь построить им жилища, а провинившиеся уже есть, я их поместил в пещерку на склоне.

— Не понял, это когда ты успел? — округляю я глаза. — И в чём с ними проблема?

— Всё слишком банально, воровство. Стали брать то, что плохо лежит, а когда поймали, оказали бурное сопротивление, пришлось изолировать.

— И что с ними предпримешь?

— Будем прилюдно сечь розгами… но, если кто пожелает с добровольцами в лес пойти, простим.

— Не сильно гайки заворачиваем?

— Парни здоровые, телесное воспитание лишь на пользу пойдёт, — уверенно взмахивает куцей бородёнкой Аскольд.