Химическая свадьба

Далквист Гордон

– Вы так думаете? – спросил Свенсон. – А что думает полковник Бронк?

Он использовал носовой платок, чтобы вынуть синюю стеклянную пластинку из кармана. Глаза Франчески широко раскрылись от удивления. Свенсон не обратил на нее внимания и тихим голосом обратился к пациентке:

– Я хочу вам показать одну вещь, миссис Крафт. Не бойтесь. Это никак вам не повредит.

Женщина не сопротивлялась, когда он мягко наклонил ее голову, но глубоко вдохнула, увидев пластинку, а ее расширившиеся зрачки потемнели. Свенсон вложил пластинку в пальцы дамы,

и она крепко схватила. Маделин Крафт полностью погрузилась в созерцание.

Свенсон сказал тихо:

– Кто-то из вас когда-нибудь видел такое синее стекло, как это?

– Никогда, – сказал Горин.

– Один раз. – Махмуд опустился на колени перед шезлонгом. – Анжелика. Миссис Крафт отобрала его.

Горин с подозрением рассматривал хозяйку.

– Что она видит?

– Сны. Они так же притягивают, как опиум.

Махмуд немедленно потянулся за пластинкой. Свенсон перехватил его руку.

– Смертельно опасно. Но ничто из того, что вы пробовали, не смогло проникнуть в ее разум. А это проникнет.

Махмуд отбросил руку Свенсона.

– И убьет ее? Мишель… – Махмуд обратился к Горину, но тот уставился на их хозяйку.

– Смотрите.

Дыхание Маделин Крафт сделалось глубоким, лицо изменилось – щеки порозовели, она ожила. Свенсон осторожно забрал пластинку. Маделин Крафт посмотрела на него. Доктор взял ее за руки и мягко спросил:

– Невеста и Жених… вы видели их?

Она моргнула, а потом кивнула утвердительно.

– Теперь вы знаете эти слова, миссис Крафт? Невеста?

– Невеста… – Голос был слабым, потому что она его долго не использовала.

Свенсон ободряюще кивнул.

– Вы видели лица… ангелов… маску с перьями и рот под ней, вы видели зубы… зубы Невесты…

– Синие. – Она сказала это шепотом. Махмуд и Горин бросились было к ней, но Свенсон отстранил их и пристально посмотрел женщине в глаза, желая убедиться, что она его видит.

– И шар… шар в руке черного Жениха?

Рот Маделин Крафт задвигался, будто она пыталась выплюнуть проглоченный ключ.

– Красный.

Свенсон вздохнул с облегчением. Ее разум мог формировать новые воспоминания, процесс высасывания памяти не лишил даму этой способности, не превратил ее в «овощ». И все же во время своей болезни она не говорила… почему только лишь синяя глина смогла добраться до ее разума?

Он погладил Маделин Крафт по руке.

– Что ты думаешь об этом, Франческа?

Девочка не ответила, она все еще сидела, обхватив себя руками. Была ли она настолько хрупкой и восприимчивой? Подавив желание успокоить ребенка, поскольку Свенсон опасался, что это может только ухудшить ситуацию, он повернулся к остальным.

– Я полагаю, полковник Бронк уже ушел?

Горин посмотрел на свои карманные часы.

– Да, ушел. Но почему вас это интересует?

– Потому что нам понадобится ваш туннель.

Набор химических реактивов лежал у ног Свенсона. Франческа Траппинг стояла, моргая и зевая. Девочка оправилась от недомогания, и, хотя она и спускалась по ступенькам неуклюже,

доктор приписывал это усталости. В конце коридора в подвале находилась старая стальная дверь. Рядом валялись два связанных солдата в униформе с кляпами во рту. Горин смотрел на них с несчастным выражением на лице, в каждой из рук у него было по пистолету. Махмуд перебирал ключи на кольце. Позади двое слуг заботливо поддерживали стоявшую между ними Маделин Крафт.

– Я надеюсь, вы знаете, что вы делаете, – бормотал Горин. – Бронк позовет солдат, и они будут штурмовать двери…

– Ты можешь взять его в заложники, – заметил Махмуд. По его тону и ответу Горина можно было сделать вывод, что предложение не было новым. – Впусти его в дом, а наши люди будут наготове…

– Полковник станет защищаться, а если его ранят или убьют, нам придется отвечать, если, конечно, он сам не убьет нас…

Почувствовав, что эти разглагольствования могут затянуться, Свенсон сказал:

– Если бы было время попросить полковника присоединиться к нам, я бы так и поступил. Но времени нет. Единственная надежда помочь миссис Крафт снова обрести разум – бросить им вызов. Кроме того, не полковник решает, оставить ли вас в живых, а тот человек, который приходит вместе с ним.

– Но мы даже не знаем, кто он!

– Предлагаю выяснить это. Итак, кто из вас остается и кто отправится со мной?

– Махмуд знает туннель. – Горин сжал свои пистолеты. – Если что-нибудь случится с миссис Крафт, вы ответите. А нам придется отвечать перед ее величеством.

– Ничего другого я и не ожидал, – сказал Свенсон, заметив, что Горин наивно отождествил полковника с королевой. – Итак, у кого есть фонарь?

Когда доктор был мальчиком, он гордился тем, как хорошо знал леса, примыкавшие к полям, которыми владела его семья. Когда стал подростком, то, если был чем-то недоволен, убегал из дома и бесцельно бродил среди деревьев до тех пор, пока не наступала темнота и начинало казаться, что лес полон неизвестных опасностей. Он привык возвращаться домой, руководствуясь инстинктом. Каждый прутик, хрустнувший под ногой или касавшийся его холодного от ночной прохлады лица, помогал позабыть о скуке и несчастьях прошедших дней и почувствовать себя рыцарем, стоящим с жертвенной решимостью на страже в холодной каменной церкви. Со временем он начал ощущать, что за романтикой таилась гордость, а за ней – страх. Нахлынувшие воспоминания заставили его поморщиться.

– Где ты пропадал? – спрашивала мать.

– Гулял, – был неизменный ответ.

Он всегда возвращался домой – к свету, к теплу, и радость, которую испытывал он, снова оказавшись дома, скрашивала скучную повседневную жизнь и наполняла ее смыслом. Но после стольких лет неизменным, похоже, оставался лишь темный лес, окружавший его. Был ли дом, куда он мог вернуться теперь? В своих скитаниях он потерял контакт с той, прошлой, жизнью, хотя, возможно, и повидал мир.

Махмуд поставил фонарь на каменные ступени, спускавшиеся к двери под арочным сводом.