Хинганские сказки

В 2005 г., осенью в Биробиджане, состоялась очередная конференция по заповедному делу на Дальнем Востоке. Руководителям природоохранных учреждений «пришлась по душе», изданная в том же году Лазовским заповедником моя книга «Заповедные хроники». И они предложили мне написать подобные, но не для каждого заповедника, а сначала, например, для четырех, созданных в одном, 1963 г.: Хинганского и Зейского в Амурской области и Большехехцирского и Комсомольского в Хабаровском крае. До круглой, «красивой», даты этих ООПТ в 2013 г. – 50-летия – было далеко, и решили подготовить «хроники» к 45-летию в 2008 году. Тогда же стали решать, какой заповедник займется поисками денег на издание, какой оплатит труды автору,

какой – авторские командировки и т.п.

Зная, что финансовые вопросы почти никогда не решаются коллективно, я понял, что из новой книжной затеи ничего не получится. И оказался прав. Владимир Андронов, сотрудник Росприроднадзора в Хабаровске, взявшийся курировать издание, позже сообщил, что директора заповедников так и не договорились о совместном финансировании «хроник», и о проекте новой заповедной книге забыли.

Правда, оказалось, что отдельные бывшие сотрудники Хинганского заповедника, готовы были предоставить для книги свои дневники-воспоминания. Первым откликнулся знакомый (и знаменитый) «тигровый дед» Владимир Щетинин. Он в 60-х годах работал в Хинганском заповеднике, приглашал меня в гости во Владивосток, где и ныне живет, чтобы рассказать все, что помнил о работе в ООПТ. А мне тогда ничего не оставалось, как только извиниться перед Щетининым, о чем я жалею – его воспоминания пригодились бы сейчас.

Другой хинганец, тоже в прошлом, правда, недалеком, Виталий Тягунин все же взял, да и прислал размером с печатный лист свои «Сказки (скаски)», причем о самом сложном, удивительном и, я бы сказал, парадоксальном периоде жизни Хинганского заповедника. Пять лет, получается, «скаски» ждали своего часа…

* * *

В этом году, в середине лета, Виталию Александровичу исполнится всего 52 года. Родился он под Хабаровском, в семье военнослужащего – папа – офицер ПВО, мама – педагог. Понятно, раз отец военный, Виталий учился в школе в разных географических точках СССР. Итог учебы в юности Виталий подвел в Уссурийском Суворовском училище, откуда поступил в Ленинградское высшее зенитно-ракетное командное училище. Тягунин честно признался, что после 1-го курса «загремел» в ряды Советской Армии, где самоутверждался с "чистого листа". Служил под Мурманском, и за год прошел путь от заряжающего плавающего танка до замкомандира разведвзвода, от рядового до старшего сержанта.

С 1978 г. Тягунин снова на Дальнем Востоке, в Хабаровске. Человек повышенной активности, он учился в Хабаровском пединституте на физико-математическом факультете, где работал лаборантом, а т.к. денег, как водится, не хватало, подрабатывал еще и санитаром на «скорой помощи».

Через год Виталий решил «поискать себя» в Хабаровском институте инженеров железнодорожного транспорта, где учился очно на факультете «автоматики, телемеханики и связи». Женитьба в 1980 г. в какой-то мере уравновесила энергию Тягунина, и он, окончив институт в 1984 г., приступил к работе на железнодорожной станции Архара. Но разве можно, зная Виталия Александровича, представить его успокоившимся после того, как он «прошел путь от электромонтажника до мастера участка» … Его давно заметили властные структуры (ко всему же он вступил в КПСС), и перед тем, как осесть на «заповедной» работе, Тягунин успел окончить высшие курсы МВД СССР в Саратове…

Я не знаю, есть ли (или были) ещё в нашей системе люди, которые, работая в заповеднике, занимали должность заместителя директора по внешнеэкономической деятельности. Именно так называлась должность, на которую меня приняли на работу 5 октября 1992 года в Хинганском государственном природном заповеднике. (В дальнейшем я пытался разыскать название

должности в тарифно-квалификационном справочнике, но тщетно. Время было такое, когда каждый «брал свободы, сколько мог», когда руководителей коллективы выбирали голосованием, когда эйфория демократии пленила умы многих…).

Владимир Андреевич Андронов, тогда директор Хинганского государственного природного заповедника (ГПЗ), ввел в штатное расписание своим волевым решением такую должность. Чем я должен был заниматься, никто не мог сказать, в т.ч. и сам директор, поэтому после подготовки к зиме своего кабинета, я засел за разработку возможных перспективных направлений развития «внешнеэкономической» деятельности. При этом каждые полчаса забегал к директору, излагал очередную «сентенцию», пришедшую в голову и ждал начальственного «одобрямс».

Андреич вежливо выслушивал, произносил несколько дежурных фраз, и я с чувством глубокого самодостоинства отправлялся к себе размышлять дальше над исконно русской проблемой «Что делать?». Некоторое разнообразие в таком титаническом мыслительном процессе вносило мое участие в сессиях районного Совета, в заседаниях комиссии по социалистической законности и правопорядку, которую я возглавлял, как ее председатель, в Архаринском районном Совете народных депутатов, да поездки в город Благовещенск с Андроновым. Владимир Андреевич был избран депутатом Амурского областного Совета, так что проезд у нас был бесплатный, поезда ходили по расписанию и самолеты еще летали.

В ходе этих поездок и начали вырисовываться перспективы внешнеэкономического сотрудничества – появились партнеры по выездному туризму в лице АО «Амуртурист» и Ассоциации экологического взаимодействия «АмурЭКО». Как ни странно, туристы из соседнего Китая не стремились любоваться красотами российской природы на территории отдельно взятого Хинганского заповедника. В ходе изнурительных переговоров с «Амуртуристом», заповеднику предложили поработать в качестве представителя АО на территории Архаринского района: наше природоохранное учреждение полностью формировало группу «челноков», и наш представитель сопровождал её за «бугор». Для организации подобной работы в штат отдела внешнеэкономической деятельности ввели должность экскурсовода, которую занял Виктор Копылов.

С мая по ноябрь 1993 года мы сформировали 7 туристических групп, которые благополучно осуществили свою давнюю мечту – побывать в Китае, а всего мы осчастливили 265 человек. Больших дивидендов заповеднику эта деятельность не принесла, но бухгалтерия заповедника получила 3 новых калькулятора «CITIZEN», для Антоновского лесничества приобрели бензопилу «Дружба-4» и новым тентом накрыли автомашину ГАЗ-66.

Мы с Виктором были горды плодами своих деяний и счастливы без меры от того, что перестали быть рыбами-прилипалами на заповедном теле. В это же время наш библиотекарь Люда Брыжик познакомила нас с руководством областного бибколлектора, через который мы стали получать книги для торгового распространения. Надо сказать, что книжный дефицит в те времена еще не был преодолен, и те небольшие партии книг, которые нам доставались, почти все расходились среди наших сотрудников, и лишь небольшая часть уходила за пределы заповедника с минимальной накруткой, позволявшей покрывать транспортные расходы на доставку книг.

Благодаря этим двум коммерческим проектам под «крышей» заповедника мы стали более узнаваемы среди местного населения. Во дворе и конторе нашего учреждения затолпился народ, мешая мыслительному процессу сотрудников, а расставленные по двору машины – проезду транспорта заповедника. Хотя, впрочем, особо ездить уже было не на чем, учитывая износ техники в процессе варварской эксплуатации.

Так как мы стали свободными от государства, а государство стало свободным от нас и перестало вовремя выделять средства на полевые исследования и охрану всяких там зверушек, пестиков и тычинок, то коммерческая деятельность отдела в такой ситуации была признана не противоречащей целям и задачам заповедника, а, следовательно, допустимой и даже полезной, т.к. периодически директор изымал часть средств, чтобы закрыть возникающие бреши в виде ГСМ, запчастей, полевых, командировочных и т.д.