Хирург и она; Матрица
Шрифт:
– А сейчас... Знаешь, что мне сейчас кажется? Сейчас, когда я встаю, нет, уже встала на ноги?
– Что?
– Что люди выдумывают всю эту чушь из головы, чтобы оправдать свою жизненную импотенцию. Вот ты специально понял, что живешь в колбе и дышишь не воздухом а физиологическим раствором, чтобы оправдать свои неудачи, чтобы свалить их на некие могущественные сверхъестественные силы. Ты не смог работать с людьми, не смог найти себе хорошую женщину, не смог придумать цели...
– Это ты говоришь!?
– рассердился Лизоносов.
– Ты, которая сама спряталась в колбу! Всю жизнь карманные мясорубки рекламировала и на даче в высоких гладиолусах пряталась!
– Мне по жизни мало хорошего досталось. Тебе Бог дал много больше, и ты все равно спрятался. Наверное, у тебя "нарушено кровоснабжение правого полушария мозга и пара пустяков с почками, печенью и желчным пузырем".
Они засмеялись.
– Я вытащу тебя из твоей колбы, почти уже вытащил, - сказал Хирург успокоившись.
– Только знай, что человек выскакивает из одной колбы, чтобы попасть в другую. Потому что реальный мир состоит из колб или луз, в отличие от выдуманного, состоящего из RAM-радости, флоппи-любви и CD-верности.
– Давай, мы забудем об этой чепухе и выдумаем свой мир? Ты же выдумал мне лицо? И внизу все переделал. А я выдумаю тебе радость, любовь и верность? Так выдумаю, что ты до конца своих дней будешь в них верить?
По глазам Даши было видно, что она что-то пытается вспомнить.
– Давай...
– недоверчиво улыбнулся Лихоносов.
– У Николая Доризо есть строчки "Ты обмани меня, но так, чтоб не заметил я обмана". Я всю жизнь хотел, чтобы мои женщины меня обманывали. Но они не удосуживались.
– Не стану я тебя обманывать. Я просто все выдумаю, как Пушкин выдумал "Евгения Онегина".
– Женские выдумки сильно отличаются от реального мира... Да что говорить, давай посмотрим, что у нас выйдет. Ты о чем думаешь?
– О, Господи!
– вмиг побледнела Даша.
– Что с тобой?
– испугался Лихоносов.
– Я вспомнила!
– Что ты вспомнила? Говори!
– Этот человек... Который хотел меня задавить у дома... Мне тогда показалось, что он кого-то напоминает... Какого-то артиста. И вот, вспомнила...
– И побледнела из-за этого?
– Да... из-за этого. Этот человек был похож на того типа, который охотился за... ну, за этими борцами из твоей "Матрицы"... Я помню, он еще очки снял, перед тем, как прибавить скорость. Точно такие же, кстати, очки как в кино.
– Какая чушь!
– Конечно, чушь... Но очень уж был похож...
62. Причем здесь Чингисхан?
На следующий день - было 17 июля, Даша впервые за две недели прошлась по дому. Увидев развороченную Козловым кухонную стену (Хирург не удосужился ее починить), она вплеснула руками:
– Да что же это такое! Это же не дом, а свинарник!
Женщина, осознав, что Хирург никуда от нее не уйдет, потихоньку становилась сама собой.
Хирург, смеясь, увел ее в комнату, усадил в кресло.
– Ты что смеешься?
– Да Чингисхана вспомнил. Он, как и ты любил порядок.
– Причем здесь Чингисхан?
– Однажды в сражении этого великого полководца ранила отравленная стрела. Человек притащил его в шатер, вынул стрелу и стал отсасывать кровь из раны. Очнувшись через некоторое время, Чингисхан поднялся, пошатываясь, на ноги и увидел, что ковер вокруг него густо оплеван кровавой слюной. И брезгливо выцедил человеку: "Грязная свинья! Пошел вон! Ты осквернил мое жилище!" Но человек не смог уйти, он упал, мертвый от яда. И великий полководец пнул его в сердцах ногой, и приказал вынести с глаз долой.
Даша поняла, что Хирург изложил ей один из вариантов их совместного будущего. Но, будучи женщиной, она не стала "грузиться", а по особенному улыбнулась.
63. Будет из чего выбирать.
Еще через неделю Хирург начал готовиться к операции. Он не хотел с ней спешить, видимо, в глубине души считал, что все женщины - "чингисханы". Но как-то поздним вечером, спустя час после истечения моратория на определенный род отношений, Даша попросила его назначить долгожданный ею день, и ему пришлось согласиться.
Лето прощалось с июлем, стояла густая жара, и потому ногу пилили ночью. Операция прошла удивительно буднично и закончилась под утро. Правой стороной лица Хирург занялся в конце августа. С ним тоже не было никаких проблем, хотя Даша поначалу опасалась, что она может получиться не вполне похожей на левую. Но хирург, принимаясь за нос, ее успокоил.
– Если получится непохоже, то тебе будет из чего выбирать, - сказал он, хитро улыбаясь.
– Ты что имеешь в виду?
– испугалась Даша.
– Ну, если тебе понравится правая сторона, то левую под нее подгоним, и наоборот. А вообще ты особо не беспокойся - для себя ведь делаю.
Сказав, Хирург смущенно улыбнулся. Последнее время, как мы уже говорили, он часто ловил себя на мысли, что накрепко привык, прикипел к Даше. Привык слухом к ее голосу, зрением и осязанием к ее телу, сердцем - к ее ласкам. Ему ничего не было нужно, кроме ее присутствия, ее завтраков, ее мыслей, ее особенного взгляда, ее маленьких глупостей и житейского ума, в общем, всего того, что неразрывно с ней связано.
Даша чувствовала это. Поэтому и опасалась за лицо, ведь левую его половину делал человек, в общем-то, к ней равнодушный. А правую собирается делать любящий.
Между ногой и лицом исчез Козлов. Хирург как-то зашел к нему на дачу и сын Козлова, весь вымазанный кровью (он только что заколол очередного кабанчика), сказал, что отец уволился и, оставив семье все свои деньги и парадный китель с погонами полковника, Орденом мужества и многочисленными медальками, уехал то ли в Сибирь к Александру Первому, то ли еще куда.