Хирург и она; Матрица
Шрифт:
– Вы говорили, что я был преступным авторитетом...
– Да. Это факт, известный в этих краях каждому ребенку.
– У меня, наверное, были друзья. Попрошу Владимира Константиновича связать меня с ними.
Позвали Владимира Константиновича. Он согласился помочь, Алиса, пришедшая с ним, тоже не возражала. Потом они ушли к себе. Там Владимир Константинович, просветленный любовницей за пять минут, решил ни к кому не обращаться, а поискать Дашу самостоятельно.
89. Он был доволен.
Бывший повар в тот же день поехал на Крутую. Его расторопность была вознаграждена - серьезный и очень курносый молодой человек заколачивал калитку гвоздями-сотками.
– Вы меня извините, но я, кажется, вас не знаю, - сказал ему Владимир Константинович, вежливо, но с металлическим блеском в глазах.
– А почему вы должны меня знать?
– набычился парень.
– А потому что этот дом принадлежит не вам, а одной весьма примечательной даме.
Серьезный и очень курносый молодой человек молчал, и Владимир Константинович решил навести тень на плетень.
– Вы не очень напрягайтесь, - ласково улыбнулся он.
– Дело у меня к вам очень простое, ну прямо очень простое, если, конечно, не плевое.
– Вы кто?
– спросил парень.
Владимир Константинович увидел у него в глазах желание, чтобы он, Владимир Константинович, был из серьезных компетентных государственных органов, которые не любят длительных следствий, открытых процессов и публичной полемики.
– Я из одной серьезной компетентной организации, которая не любит длительных следствий, открытых процессов и публичной полемики, - ответил он, соответствующе глядя.
– Вы успокойтесь и скажите мне те тридцать слов, которые я хочу услышать, и которые настроят нас на взаимоприятный лад.
– Неделю назад ко мне пришел человек, - начал рассказывать парень, глядя прямо в глаза гражданину из компетентных органов, чтобы тот не подумал, что он обманывает.
– Он предложил три тысячи долларов за то, чтобы я некоторое время пожил на своей бывшей даче. И всем говорил, что она всегда была моей.
– Замечательно сказано!
– восхитился Владимир Константинович - Ровно тридцать слов! Теперь расскажите все, что знаете.
– Весной на нашу городскую квартиру по объявлению по продаже дачи приходила женщина, очень некрасивая. Я пожалел ее и сбросил пятьсот долларов, продал всего за четыре тысячи. Три дня назад к калитке подошла хорошо одетая и очень красивая женщина в бриллиантовом колье. Она была удивлена, увидев меня. Маме она сказала, что почерк на объявлении по продаже дачи - оно висело на калитке, - показался ей знакомым. Уехала она на белом "Кадиллаке" с видным мужчиной. Мама говорила, что он выглядел озабоченным, как будто собиралась гроза. Машину сопровождал джип, полный охранников. Номеров я не запомнил. Это все, что я знаю.
– Спасибо и за это. Кстати, вы не хотите поменять профессию? Нам в этом районе нужны люди на наружное наблюдение. Будете получать триста долларов практически ни за что?
– Нет, спасибо, я сам как-нибудь.
– Тогда всего вам доброго. Забудьте обо всем. Привлекать вас в качестве свидетеля мы вас не станем.
Владимир Константинович был доволен. Он вспомнил вопрос Даши: "Вы каких наук повар?" "Не только кулинарных, не только", - улыбался он, выезжая из поселка.
90. Ресторан в Майами или ребеночек в Ницце.
Алиса, послушав отчет любовника, задумалась. Ей стало ясно, что Дашу просто "кинули". "Прикупили" на ее счастье. И сделал это человек, который ездит на "Кадиллаке" и, вне всякого сомнения, сидит на мешках с акциями "Газпрома" и РАО ЕС.
Ей стало нехорошо. Эта драная курица с кривыми ногами стала королевой и в греческих соболях валяется на диванах в белом "Кадиллаке"!
– Ты чего?
– удивился Владимир Константинович расстроенному виду подруги.
– Если мы все это не используем, то грош нам цена...
– ответила Алиса, убирая с лица кислый вид и напуская мертвенность.
– А стоит ли? У нас ведь есть все?
– Это у нее есть все. А у нас есть дом, который не на что содержать, хоть коммуналку из него открывай, и есть ресторан, едва себя окупающий.
Алиса посмотрела так, что Владимир Константинович понял, что дом и ресторан есть у нее. А он ей нужен, пока будет делать то, что она скажет. Ему не хотелось устраиваться в третьеразрядный ресторан поваром или даже жарить на улице некачественные чебуреки из пропавшего мяса, и он настроился на конструктивный лад.
– Ты предлагаешь ее выкрасть?
– Да. Мы ничем не рискуем. Это дело задумали они, то есть Хирург с Чихаем. И если оно пойдет не так, как мы хотим, то возьмут их. Я сделаю что-нибудь, ты сделаешь, и сомнений в этом не будет.
– Так...
– раздумывая, закусил губу бывший повар.
– Обрисуем, однако, ситуацию. Один богатенький буратино увидел на улице или кафе несравненной красоты женщину, - Алиса неприятно поморщилась, - и решил развлечься. Наверное, это было в кафе, и он что-то такое услышал. И в его голове созрел будоражащий кровь сюжет. И он претворил его в жизнь...
– Любишь ты красиво говорить, - прервала его Алиса.
– Давай больше трепаться не будем, а сделаем так. Я сейчас позвоню племяннику - у него компьютерная база на все автомашины, и узнаю, за кем в России числятся белые "Кадиллаки". А ты ступай к Хирургу и выясни, что такого мог наговорить этой курице богатенький буратино. Да смотри, осторожнее, лишнего не выболтай. Если все у нас выгорит, откроем в Майами ресторан под названием "Бедная Гортензия" и ты будешь в нем шеф-поваром.
Владимир Константинович посмотрел обиженно, и Алиса его успокоила:
– Или, если хочешь, ребеночка в Ницце родим.
91. Он полюбил и выдумал.
Гортензия Павловна начинала понимать, что в рай она попала своеобразно.
Ее женский ум верно понял фразу Флоры "Просто вы, наверное, раньше общались с мужчинами, в которых было много женских гормонов, и потому они много говорили, думали и кокетничали на философские темы". Так можно было сказать только о Лихоносове, болтуне и кокетке, не по годам густые волосы которого, а также склонность к алкоголю, свидетельствовали в пользу того, что в нем вовсю гуляют женские гормоны.