Хирург
Шрифт:
Худой с длинным лицом. Если бы у меня в больнице кто-нибудь посмел, я бы своему молодцу вклеил бы так, что год, бы он у меня к столу не подошел бы. Пусть истории писал бы. Но этот-то сам себе зав. Зав хренов.
Маленький и круглый. А смелость какова! Шутка ли! Пойти на эмболию! А почему бы и нет! Пусть пробует. Больной-то ведь действительно практически умер. Ха — терять нечего, а приобрести можно целый мир для целого человека. С завов его снять, а попытки разрешить. Ха!
Член комиссии с шевелюрой (хохочет). И правильно.
Самый старый. Нет. Нет. Товарищи! Не делайте такой глупости. Практически это невозможно. Больнице от этого неприятности. Жалобы идут. Сегодня он произвел негодную попытку на трупе, а завтра он начнет экспериментировать на живых людях. Я предлагаю это решительно осудить. И чтобы все хирурги города знали. Иначе мы очень скоро получим повальную игру со смертью. Этим не играют, товарищи.
(Мишкин снова усмехнулся.)
Седой и лысый. Именно что со смертью! С жизнью-то он не играл. Он играл со смертью, уже наступившей. В конце концов, мы все на пороге. Если бы меня так спасали, до конца. А?! Нет, я не вижу оснований для осуждений. Это не логика: сегодня ты обманул меня, завтра учителя, а послезавтра…
Председатель. Мы не можем осудить за то, что хирург пытался уничтожить уже пришедшую смерть.
Худой с длинным лицом. Действительно. Почему бы и нет! Пусть себе. Выговор-то можно бы и дать, чтоб больше не привязывались, но без огласки. Я бы за выговор. Пора кончать.
Мишкин. Но вы же…
Самый старый. Вот пожалуйста. Только услышал реплику в свою защиту и тут же вступил в разговор старших. Вы же, доктор, не полноправный член нашего синклита. Мы ведь ваши действия обсуждаем. А вы слушайте, учитесь, черт возьми!
Седой и лысый (обращается к самому старому). Я с тобой уже четверть века знаком, и ты все время такой. Ты не разумный скептик, а вечно ищущий подвоха. И рот еще затыкаешь.
Самый старый. Где же я тут ищу подвоха?!
Седой и лысый. А ты не конкретно не веришь, а глобально на всякий случай не доверяешь всему.
Председатель. Ну хватит. Мы не для этого здесь собрались. Взаимное выяснение своих характерологических особенностей не на заседаниях устраивают, а за бутылкой.
Самый старый. Я ищу не подвоха, а выясняю, нет ли за простой авантюрой вины злостной или суетной.
Седой и лысый. Вот, вот! Я и говорю, что ты не меняешься. Ты, черт побери, не от старости такой, а генетически.
Худой с шевелюрой. Ну, кончайте, время-то идет без толку.
Седой и лысый. Я помню, как двадцать лет назад он на партийном бюро разбирал мой роман с одной сестрой. Ну, было дело! Влезли они тогда не в свое дело. Все испортили, конечно. Так еще тогда он говорил приблизительно то же самое, что ищет за нашими отношениями злостной или суетной вины. Поразительно просто!
Самый
Седой и лысый. Тебе-то что. Все тогда испортили. И ты тоже.
Председатель. Хватит…
Седой и лысый. Нет, ты и сейчас такой же. Я об этом и говорю. Я тебя простил, но не забыл.
Самый старый. Прекрати. В конце концов, здесь с нами молодой коллега.
Толстый с гладкой прической. Сдается мне, что вы, друзья, отвлеклись. Хотя и это все интересно. (Ха-ха!) А где та девочка?
Седой и лысый. Жива и в порядке…
Мишкин. Разрешите закурить.
Председатель. Конечно.
(Большинство закуривает. Немного молчания.)
Толстый с гладкой прической. Черт его знает. Я не знаю.
Председатель. Итак, насколько я понимаю, большинство не осуждает попытку, но и не одобряет нашего молодого коллегу. Так?
Самый старый. И все-таки я решительно осуждаю и попытку и самого автора ее.
Седой и лысый. Вот-вот.
Председатель. Я и говорю, большинство (смеется).
Худой с длинным лицом. Кому можно, а кому и нельзя. Пусть не осуждаем попытку в принципе, но осуждаем попытку с негодными средствами, как это было в данном случае.
Седой и лысый. А если не прыгать, то и не допрыгнешь.
Худой с длинным лицом. В конце концов, это неважно. Пора бы кончать. Жалоба эта гроша выеденного не стоит.
Председатель. Давайте все же дочитаем жалобу до конца. Прошу вас.
Мишкин (он в явной неприязненной оппозиции и с нарочитой иронической усмешкой). Да тут, по-моему, и жалобы-то нет.
Возгласы. Читайте. И быстрее. Вон уже сколько времени.
Мишкин, «…в результате исход для нас, сослуживцев, печальный…»
Член комиссии с трубкой. Для сослуживцев! Сильны!
Мишкин. «…Мы потеряли прекрасного работника. Он вынужден сидеть дома на инвалидности…»
(Сцена типа знаменитой «немой», но с криками и возгласами: «Как!», «Что!», «Почему!», «Не было эмболии?!», «В чем дело?!, „Живой?!“ И так далее.)
Мишкин. «…В конце концов мы не…»
Возгласы. Подождите. Объясните. Он живой? И т.д.
Мишкин. Живой.
Председатель. А что вы сделали?
Мишкин. Удалил тромб. Восстановил сердечную деятельность. Зашил грудную клетку и через месяц выписал. Теперь у него инвалидность.
Председатель. Что же вы молчали и дурили нам голову? Простите, как ваше имя-отчество?
Мишкин. Евгений Львович. Вы ж не давали мне рта раскрыть.
Самый старый. Этого не может быть, Евгений Львович.
Мишкин. Потому что этого не может быть никогда? Нет, правда. Честное слово, на инвалидности (издевается).
Седой и лысый. Успели?
Мишкин. Раз живой.
Председатель. Когда это было, Евгений Львович?
Мишкин. Около полугода назад.
Председатель. Почему же вы нигде не сделали сообщения, хотя бы на обществе?