Хищная Кровь. Роковая Страсть. Книга вторая
Шрифт:
– Варгавия получила достойного правителя. Нам нечего делить, Ульв. Я готов скрепить договор печатью и присягнуть тебе лично. Прошу лишь право избирательного участия в военных походах.
– Понимаю и уже внес его в соглашение. Мы не виделись целую вечность, но до меня дошли слухи, что ты скоро станешь отцом.
Слова неожиданно сорвались с губ, и Ульв слегка напрягся, ругая себя за несдержанность. Он не собирался заводить разговор на личные темы. Не хотел ничего слышать о Далии, хотя каждая весточка о ней согревала сердце. Ульв точно знал, что у них с Ханной никогда не получится зачать ребенка. Он уважал и ценил свою жену, но вместе с тем понимал, что с ней могущество Свирепых Волков обречено. Он сознательно откладывал эту проблему, не ища выхода из тупика, и меньше всего хотел поднимать эту тему с Альриком, который не умел скрывать своих чувств и одним неосторожным словом мог разбудить в непроглядной душе короля Свирепых самых мрачных ее обитателей.
Легкая улыбка не сходила с красивого лица Ульва, однако что-то царапнуло Альрика в самое сердце. Он вглядывался в небесно-голубые глаза, но не заметил ничего, кроме доброжелательного блеска. Ему тоже не хотелось говорить о той, которая, подарив счастье одному, разбила сердце другого, но Альрик не любил недомолвок и привык сразу расставлять все по своим местам.
– Я знаю, что ты так же предлагал ей руку и сердце, Ульв.
– Верно. И, если бы она выбрала меня, то сейчас бы я давал тебе присягу.
– Меня полностью устраивает текущий вариант событий, где ты – король Свирепых, а Далия – моя жена, – не отводя взгляда, твердо сказал он.
– Вы обручились не по законам Варгавии, – осторожно заметил Ульв.
– Мы провели обряд в Дригаде, Боги соединили нас и даровали сыновей.
– Сыновей?
– Далия уверена, что их двое, – сердце Альрика захлестнуло счастьем, его синие глаза гордо блеснули.
Холодное, липкое нечто зашевелилось в груди Ульва. В последнее время он часто испытывал это чувство, но никак не мог его осмыслить. Зависть? Злость? Тоска? Горе? В любом случае, сейчас не время и не место прислушиваться к себе. Он, вздохнув и улыбнувшись, изгнал непрошенного гостя, и, точно зная, что они с Ханной обречены на бездетность, произнес:
– Поздравляю! Придет время, и я тоже познаю счастье отцовства.
Альрик пронзило острое чувство жалости к брату. Он быстро кивнул, надеясь, что проницательный Ульв не смог его прочесть, и ответил, по-прежнему открыто глядя в лицо короля Свирепых.
– Благодарю! Боги услышат тебя, брат. Далия шлет тебе привет. Будем рады, если приедешь навестить племянников в Дригаде. Уверен, со временем это станет под силу королю Варагвии.
– Подписав договор, король Варгавии сможет с легкостью путешествовать по своим землям, – сверкнул глазами Ульв, заметив секундную жалость в глазах Альрика и почуяв в его словах неосознанный укор. – Далия тоже хочет этого?
Голос Ульва слегка дрогнул, и Альрик, чувствуя закипающую ревность, захотел сменить тему.
– Она будет счастлива увидеться вновь. Как Свея относится к нашей встрече?
Ульв подошел к краю Разлома, протянул озябшие руки к клубам сизого пара и ответил после небольшой паузы.
– Свея ничего не решает, но у нее на все есть свое мнение.
– Выслушать которое стоит лишь с тем, чтобы сделать наоборот, – буркнул Альрик. Ульв, слегка напрягшись, обернулся:
– Она связывалась с тобой?
– Я не готов сейчас с ней общаться.
Ульв сверкнул ясными глазами и подошел к камню, на котором сидел Рунольв. Тот молча поднялся, уступая место королю Свирепых.
– Что ж, к делу. Сейчас Свирепые разделены на три королевства, в каждом из которых сильный повелитель. Наше племя должно сплотиться вокруг единого короля – правителя Варгавии. Другого хода событий я не рассматриваю. Здесь все написано. Рунольв уже скрепил договор своей печатью, – Ульв развернул свиток на плоском камне. – Твоя очередь, Альрик.
– Позволишь? – Альрик взял свиток и, пробежав по нему глазами, поставил свой оттиск.
– Во славу Варгавии, – тихо произнес Ульв, свернул бумагу и спрятал ее под плащом.
Альрик поежился. На нем был лишь кожаный жилет, поверх плотной шерстяной рубахи. Он отвык от холодов и не собирался долго задерживаться на встрече. Альрик чувствовал, что Ульв по-прежнему неравнодушен к его жене. При малейшем упоминании о Далии его взгляд светлел от просыпающегося интереса. Альрик любил брата, но жутко ревновал. Придя к Разлому с важной целью, заключить договор и определить дальнейшую судьбу королевства, он ощущал, как на первый план негласно выходила рыжеволосая женщина – его жена. Это раздражало его.
– Пора прощаться! Хочу вернуться до темноты. Да хранят тебя Боги, Ульв, – он обнял брата и пожал руку Рунольву, заводя беседу.
– Как дела в Артеге? – вежливый вопрос, ответ на который его не интересовал. Альрику хотелось скорее уйти. К счастью, Рунольв не из тех, кто будет вести долгие разговоры.
– Все идет своим чередом, – ответил Рунольв, – Наслышан о твоих успехах. Дригада расцвела. Хищная кровь, по-другому быть не может.
– Артега так же не бедствует. Благодаря договору, Варгавы укрепят свое могущество и расширят территории, оставаясь единым целым.
– Ты прав, нам нечего делить, – Рунольв улыбнулся в ответ и, кивнув головой Ульву, направился к роще.
«Ничего хорошего. Ни-че-го. Эта женщина их погубит. Впрочем, так даже и лучше», – думал он.
Альрик был готов перекинуться в Волка.
– Подожди, Альрик, – Ульв придержал брата за руку. – Скажи ей, что я тоже буду рад встрече.
Ревность прожгла вспыльчивого Альрика насквозь. Он напрягся, и, стараясь сохранять доброжелательный вид, уточнил:
– Сказать Далии? Моей жене?
Ульв хищно улыбнулся, заметив желтую вспышку в глазах брата.
– Именно. Мы с Ханной обязательно нанесем ответный визит. И я действительно буду рад встрече.
Альрик резко зашагал вдоль Разлома. Ульв смотрел в удаляющуюся спину брата.
«Хочет вернуться до темноты. Потому что она ждет его. Счастливец» – пульсировало в голове.
За полчаса встречи Ульв, сохраняя неизменную улыбку, испытал радость, горечь, ревность, надежду, злость, зависть. Чувства полностью истощили его. Единственная мысль о том, что Далия была бы счастлива увидеться вновь, подтопила тяжелую глыбу ледяной тоски и развеяла тяжелый осадок мрачных мыслей.