Хищная Кровь. Роковая Страсть. Книга вторая
Шрифт:
Варгавиец никогда не забудет свою любовь. Волчья верность. И Рунольв страдал, ненавидел, злился, но скучал и необратимо летел на огонь, желая воссоединить с ним свое воспламененное сердце. Свея нарочно бередила его рану, пробуждая застывшие чувства. Он понимал это, но так истосковался, что даже не пытался предугадать, что задумала королева. А каждое ее действие было продиктовано личной выгодой.
Рунольв тяжело вздохнул, потер лицо ладонями и отправился в свою комнату, чтобы вновь мучительно ждать, когда в его сознании возникнет знакомый, тихий, вкрадчивый женский голос.
***
Гнетущее чувство, поселившееся в глубине души, не давало ей покоя. Свея практически отошла от государственных задач, переложив все заботы на Ульва. Она участвовала в делах королевства, как советник и посредник между королем и Свирепыми, с которыми держала ментальную связь, стоило лишь повернуть кольцо на пальце.
Свея всегда была очень проницательна. Она буквально считывала чужие мысли, предугадывала поступки, интуитивно избегала опастности и играла на слабостях других в угоду благополучия собственного королевства.
Она доверяла себе, и сейчас тяжелое, мрачное предчувствие угнетало ее. Она беспокоилась за младшего сына. Свея наглядно убедилась в его коварном могуществе, когда он вынудил ее отменить свой приказ, спасая Далию. В порыве эмоций она пыталась ранить Ульва. Заявила, что отныне без любимой женщины он обречен на страдания. И оказалась права. Ульв очень изменился.
Свея наблюдала за ним и видела, как мучится ее ребенок. Его красивое лицо вместо обычного чуть высокомерного спокойствия излучало напряженность. На лбу пролегла глубокая складка. Кристально-голубые глаза будто осыпали серым, безжизненным пеплом.
Тревога черной, скользкой змеей медленно вползала в материнское сердце, а, когда Свея заметила Ульва выходящим из бывшей комнаты Далии, прочно поселилась в нем.
Ханна не может забеременеть. По законам Варгавии король может выбрать другую жену только, если первая отправится в Долину Грез. Но Ханна – молода и здорова. Значит, могущество Свирепых в скором времени вновь станет легендой. Свея не верила, что Ульв это допустит. Его честолюбие, тоска по Далии и будущее Родины и народа, может подтолкнуть его к самым кардинальным решениям и как правителя, и как влюбленного.
Ульв собирается подписать соглашение о признании единого короля с Рунольвом и Альриком. Это очевидный политический ход, позволяющий избежать междоусобных войн и кровопролития. Ведь варгавы признают не только силу, но и честь. Никто не пойдет против данного слова. Но, зная своего сына, его хитрость и коварство, способность просчитывать события на несколько шагов вперед и, видя его страдания по любимой женщине, Свея не исключала того, что встреча могла пройти не так гладко, как задумывалась. Альрик выспыльчив и горяч, Рунольв – себе на уме, Ульв скован обстоятельствами и изранен осколками разбитого сердца.
Опасно, очень опасно! Королева шла на поводу своих подозрений, пытаясь заменить один печальный сценарий другим. Если бы Далия и Альрик расстались, а Ульв захотел бы вернуть любимую, то под ударом оказалась бы только Ханна. Правитель обречен на сложный выбор. Свея обожала своих сыновей и ради них была готова на все.
Она связывалась с Альриком, уговаривала отложить встречу, предлагая свою помощь и посредничество. Он никогда не отвечал ей, хотя слышал. Не мог простить предательства. Свея знала упрямый нрав старшего сына, старалась не давить на него, хотя сердце ныло от разлуки и тревоги.
– Нервы никуда не годятся! Теряю хватку, пора полностью отходить от дел, – прошептала она и поежилась.
Огонь в камине Тронного Зала погас, и холод, выскользнув из темных углов, забрался под светлую меховую мантию. А Рунольв? Он хитер, но безоружен перед ней, несмотря на мнимое безразличие. Он пытался помочь с разлучницей, пусть и не верил в успех. Свея тоже не верила, это был, скорее, жест безысходности. Альрик никогда не оставит любимую. Он уже вне себя от счастья, в ожидании ребенка. Свея прекрасно знала, что такое Волчья верность. Она не чужда и Рунольву, но, тем не менее, нужно держать его близко, еще больше овладеть душой и сердцем, чтобы предугадать момент решающего удара, если он его планирует. Сейчас король Артеги не вызывает подозрений, но Свея всегда просчитывала всевозможные варианты развития событий и уже обыгрывала тот, где ее несостоявшийся супруг искал бы собственную выгоду.
Рунольв не сможет занять трон в Варгавии, стать единым королем или отомстить ей за предательство, если она окончательно овладеет его душой и сердцем.
Свея, нахмурившись, вгляделась в наступающие сумерки за окном. К Чертогу подбегал Свирепый – большой серый волк с черной отметиной на голове. Это Хальс, один из шпионов Ульва. Волк достиг Ратного Двора и спешно скрылся в замке. Хальс принес новости, значит, сейчас они с Ульвом поднимутся в Тронный Зал, чтобы обсудить их с ней. Как это было было всегда. Прошло пять, десять, пятнадцать минут, но никто не нарушил ее одиночества. А когда Свея увидела, как Хальс покидает замок уже в человеческом обличье, тревога черной змеей с новой силой впилась в ее сердце.
***
– Садись, выпей вина, – Ульв указал на соседнее кресло у камина в своих личных покоях и наполнил бокал на небольшом столике. Хальс залпом осушил его, сел к огню, протянув к пламени уставшие ноги, и не спешил начинать
– Свея сегодня к нам не присоединится. Итак, Новые Земли и Дригада, – он потер серебряную повязку на глазу, и зрачки сверкнули от нетерпения.
Слушая неторопливый рассказ об устройстве и порядках Дригады, нового молодого королевства во главе с Альриком, король Свирепых напряженно смотрел на пламя и медленно пил вино. Блики огня играли на серебряной повязке, прикрывавшей израненное веко. Хальс замолчал и налил себе еще бокал.
– Ты видел ее? – повернулся к нему Ульв.
– Кого? Далию?
– Далию.
– Да, она приходила к водопаду.
Ульв жадно уставился на него и нетерпеливо нарушил молчание после затянувшейся паузы.
– Как она выглядит?
– Вот-вот родит. Живот огромный. Еле ходит.
Ульв откинулся на спинку кресла и затаил дыхание, прислушиваясь к гулкому биению своего сердца. В ушах пульсировало, в груди стало горячо, в теле вновь заструилась жизнь при одном напоминании о ней. Далия… Он честно пытался забыть ее, но потерпел полное поражение, и с каждым днем все больше угасал от разлуки.