Хищники
Шрифт:
— И он говорил обо мне в своем дневнике? — удивился Рисби.
— Нет, он говорил о Врачевателе. Я подумала, что это Коллинс, медбрат.
На лице Рисби появилась широкая улыбка.
— Врачеватель… врачеватель душ, так он меня называл.
В этой невероятной ситуации он казался очень счастливым, лезвие его ножа могло в любую секунду перерезать вены и артерии на шее молодой женщины. Рисби наслаждался своей победой над Фревеном, сидевшим напротив него на земле.
— Это потому, что я пишу письма для солдат из моего взвода, — продолжил он весело. — Я нахожу хорошие слова,
Внезапно осознав, что его могут не так понять, он изменил выражение лица и добавил:
— Но не думайте, что он и я… нет, нет, нет! Я сделал так, чтобы он думал, будто нравится мне, но это лишь для того, чтобы использовать его. Знаете, когда мне хочется делать то, что я делал, следует хорошенько слушать. Гомосексуальная среда в армии — это маленькое тайное сообщество, а меня интересует все, где есть тайна. Имена передаются быстро, из уст в уста. И когда узнал имя Маттерса, я тут же увидел свою выгоду! Это было десять дней назад, когда все мы находились в траншеях. Встреча была непростой, но очень многообещающей!
При воспоминании о своем сержанте Фревен бросил взгляд в сторону восточного коридора.
— Я вижу, вам интересно знать, что же произошло, — опередил его Рисби. — Признаюсь, что, спускаясь по лестнице, я не знал, как поступить. Этим вечером я увидел Паркера и сказал ему, что мы нашли запасы исключительных вин и что, если ему интересно, он может немедленно пойти туда и, пока погреб не опустошили, взять несколько бутылок. Он проглотил наживку и тотчас же пошел. Я шел следом за ним на достаточном расстоянии. Я увидел вашего человека, поставленного для слежки. Я легко предъявил ему свой счет. О! — Ему пришла в голову какая-то важная мысль, и он поднял указательный палец. — Вы знаете, как легко убить человека? Вот! — Он показал на горло Энн. — Одним движением резко вонзаем лезвие. Если делать это с силой, можно разрезать сразу все. А затем отступаете и, если он трепыхается, оставляете человека потихоньку подыхать или нападаете, чтобы прикончить, и на это уходят считаные секунды. А в основном нападение происходит настолько быстро, что люди хотят защитить шею, это рефлекс, и даже не пытаются обороняться, и это идиотизм!
Он глупо ухмыльнулся, довольный своим рассказом.
Как же случилось, что изощренным преступником, которого они так долго преследовали, оказался нескладный молодой человек? До такой степени, что никому в голову не пришло бы даже допустить предположение о виновности Рисби.
Это он. Все закончено. Он и есть настоящий убийца, смехотворный и какой-то непристойный. Но такова реальность.
— Почему вы мне все это рассказываете? — сказал Фревен, все еще сидя на земле.
Казалось, что Рисби удивил вопрос.
— Почему? Почему? — Он пожал плечами. — Потому что это интересует вас! Мы с вами братья — вы и я, противостоящие друг другу, тем не менее мы братья по охоте! Мы с самого начала наблюдаем друг за другом. Заметьте, что вы удивили меня прошлым летом. Я даже подумал, что это окажется труднее, чем можно было ожидать. Однако это не было ошибкой — опережать все ваши действия, быть внимательным ко всем мелочам! Я несказанно забавлялся, когда мне удавалось направить вас по ложным следам. Сначала Харрисон,
Он расплылся в широкой улыбке, ничего не выражающие глаза резко контрастировали с живостью черт лица.
— О! А в тот вечер я позаимствовал ботинки одного товарища, чтобы пойти на ферму, и вы купились на мой маленький спектакль! Я ношу сорок второй размер, а не сорок четвертый! Поэтому Маттерс не видел во мне ничего подозрительного… Левша, худой, сорок второй размер ноги. Он, бедный, и представить не мог, что вы сможете так сплоховать! За это время я настроил вас против всех здоровяков нашего взвода. Вы хотели рассорить нас и разорвать нашу связь. Но мы все были против ВП, лгали, чтобы защитить себя, лишь бы не отвечать на ваши вопросы! Потрясающе!
Рисби был в эйфории.
— Я могу только сожалеть, что так все кончилось, что Маттерс наскочил на меня в коридоре, когда я вытащил вас в туннель, как кроликов, вместе с Паркером. Я видел, как он пришел со своим большим фонарем, и нейтрализовать его было детской игрой. Присутствовать при поражении своего наставника — это был бы великий момент!
Он пошевелил лезвием своего ножа.
— Впрочем, она меня почти остановила. Я видел, как она подходила, она тоже шла с включенным фонарем, это же неразумно! Вас было видно за несколько километров!
Энн сморщилась от боли, когда кончик ножа уколол ее кожу.
Рисби переигрывал. Он слишком много делал и слишком много говорил. Он был настолько безлик, что, воображая себя свободной личностью, представлял собой всего лишь пародию.
— Так что же все-таки заставило вас спуститься? — спросил он таким тоном, как будто они вели обычную дружескую беседу.
Энн с трудом сглотнула и проговорила сквозь зубы:
— Я узнала, что исчез Коллинс, и подумала, что он спустился сюда, и все кончено. Я волновалась.
Рисби с раздражением вскинул брови.
— Ох уж эти женщины… Хорошо, теперь перейдем к серьезным вещам. Видите ли, лейтенант, я в вас стрелял сверху из автомата, ну, этого… как его звали?
— Монро, — прошептал Фревен.
— Да! Монро! Я позволил себе одолжить у него наручники вот для нее.
И он движением подбородка указал на Энн.
— Как вам удалось расправиться с моими людьми? Ларссоном и Конрадом? — спросил Фревен, желая выиграть время.
Рисби снова заговорщически улыбнулся.
— Об этом интересно поговорить! — воскликнул он. — О, если бы вы знали, как мне жаль, что этим не с кем поделиться! Вам кажется, что это было трудно? Без всяких приготовлений и соблюдения мер предосторожности, нет, все это было даже приятно. Труднее было молчать. И никому не рассказывать о своих успехах. Быть победителем, блестящим исполнителем и ни с кем не отпраздновать успех! Вот что угнетает меня больше всего.
Он медленно покачал головой и сжал губы, осматривая Фревена. Его взгляд стал грустным.