Хищность
Шрифт:
Была на удивление теплая и сухая осень. Мы с Лючией прогуливались по прямым дорожкам ее селения. Внезапно я ощутила острую боль внизу живота и присела. До предполагаемой даты рождения ребенка оставалось менее двух недель. Я была готова. Боль быстро прошла и через несколько минут повторилась. Так начались схватки.
Рожала я быстро и легко. Спустя несколько часов после появления на свет Арии уже забылись все болезненные ощущения. Моим вниманием всецело завладел крошечный младенец, чьи большие затянутые синеватой
Лючия увлекалась древними мистическими учениями, и я уже привыкла к ее редким странным высказываниям, не имеющим ничего общего с классической психологией. Мне вспомнились слова моей удивительной подруги о том, что с рождением ребенка душа женщины перерождается и уже не имеет ничего общего с душой того человека, который обитал в прежнем теле. Именно так я и чувствовала. Я всецело переродилась. Моя душа реинкарнировала. Мой дух воспрял. Мое тело разделилось надвое, оно стало двумя телами, и кто-то новый завладел частицей меня. Ее я назвала Ария.
Я еще лежала на кушетке, когда примчался детский доктор, отнял от груди моего ребенка и взял пробу. Спустя минуты я услышала страшное для прежней меня и безразличное для меня новой заключение. Хищница. Моя дочь унаследовала хищные гены отца. Мне в руки сунули малышку, тогда как все врачи и медсестры, присутствовавшие в большом разделенном ширмами родильном зале, торопливо вышли.
Лючия взволнованно глядела на меня и прежде, чем они успели вернуться, едва-слышно прошептала:
— Два дня. Проси два дня и соглашайся на все! Поняла? Два, Элена!
Женщина схватила свои вещи и поспешила удалиться. А я уже обо всем догадалась.
Пришел доктор, на вид достаточно молодой и самоуверенный, высокий и худощавый. На нем была аккуратная голубоватая шапочка, уж не знаю, как она правильно называется, и сдвинутая на подбородок марлевая повязка. Я с пренебрежением взглянула на свою дочь — начала играть отвратительную, но жизненно необходимую в той ситуации роль.
— Врачи сказали, что она… — я резко подняла на незнакомого мужчину полный негодования взгляд и сквозь зубы процедила. — Хищница.
Его черты смягчились, значит, решила я, врач расслабился и потерял бдительность. По его ошибочному мнению, все шло как нельзя лучше.
— Тебе не обязательно воспитывать ее самой, Элена. Девочка будет агрессивна и жестока, абсолютно неуправляема. Мы хотим предложить тебе помощь.
Он говорил так обволакивающе-приторно, что изобразить абсолютно наивную улыбку мне было не так уж просто.
— Я была бы очень рада вашей помощи! — я отодвинула от себя Арию настолько далеко, насколько позволяли размеры неширокой больничной койки и, словно размышляя вслух, тихо добавила. — Я еще молода. Я достойна лучшего.
Прости меня, дочка, за то, что я произносила эти лживые бездушные слова. Я делала это для тебя.
— Мы можем забрать это, — презрительный взгляд светло-светло голубых глаз метнулся в сторону моей малышки. — Мы можем унести ее сразу. Так тебе будет легче.
Я
— Два дня. Пусть Ария проведет со мной эти выходные, а потом…
Я не договорила, только бросила на того, кто не имел права называться врачом, циничный взгляд хищника. И он меня понял.
Оказалось, Лючия была готова к нашему побегу прежде, чем все случилось. А два дня, которые просила она, нужны были именно мне. На восстановление сил. Я старательно делала вид, что давала дочери те мерзкие порошковые смеси, которые приносили доктора. И урывками кормила ее грудью.
Наконец, вечером второго дня, после того, как был объявлен отбой, Лючия пришла в мой бокс. Она принесла белый халат и маску. Я переоделась и, взяв на руки спящую дочь, засеменила за своей подругой.
Охраны, конечно, не было. Но по дороге к выходу нам таки попался молодой медбрат. Лючия сухо кивнула ему и прошла мимо. Парень провожал нас растерянным взглядом и, наконец, несмело поинтересовался:
— А вы куда?
Лючия даже не обернулась, только сухо бросила:
— Приказ.
Прокатило.
В тени соседнего дома стояла машина Лючии. Покинуть селение оказалось до невероятного просто, потому как охрану совершенно не волновало, кто и в какое время выезжал в большой город. Тем не менее, я всё же перебралась в открытый из салона багажник и, прижимая к груди заветный живой сверток, затаилась, ведь моя внешность — татуировки на шее, короткие светлые волосы и больничный халат, — не могли не привлечь внимание зорких глаз.
Я услышала скрип открывающихся ворот и рев мотора. И вот мы выехали в большой город. Нет! В огромный лишенный всяких оград удивительный и такой разный внешний мир.
Глава 6
— Чем закончились твои поиски выживших вегов? — внимательно глядя на меня, спросила Лючия, когда мы выехали из города.
Я опустила глаза, пытаясь подавить в себе всепоглощающее чувство утраты.
— Судя по всему, те самые хищники, которых Димитрий просил предупредить жителей нашего селения о готовящемся нападении, напали первыми. По мнению, к которому пришли полицейские, они же и грубо инсценировали кровавую бойню с вегами в катакомбах, чтобы все выглядело так, будто друзья выполнили просьбу Димитрия.
Я встретилась взглядом с Лючией. Да, многое в этой истории и прежде казалось мне нелогичным и подозрительным, но что я могла сделать? Все следы обрывались. Даже друзья Димитрия в органах управления наотрез отказывались обсуждать с ним ход данного дела, а мне оставалось только одно — заливать свое горе спиртным.
Тогда я считала, что у меня уже не может появиться побудительный мотив к жизни. И я знала, что падаю все ниже, в глубине души надеясь, что конец близок. Всего этого я не произнесла вслух, но судя по многозначительным взглядам и участливым репликам, Лючия была способна домыслить несказанное.