Хит сезона (сборник)
Шрифт:
– Эдуард, – спросила я, – кто такой Шатунов?
– Шатунов? – усмехнулся Эдик. – Это человек серьезный. Мой ровесник, тоже бывший «афганец». Служил недалеко от меня, на соседней базе. Кличка – Шатун. Когда в Тарасов вернулся, пошел один к местному авторитету, прямо в его «штаб» и положил там пять человек. Остальные сначала разбежались, потом признали его над собой. Теперь держит весь Заводской район. Группа у него сильная и хорошо вооруженная. Нам с ней не справиться. У них есть пулеметы, гранатометы, несколько баз, хорошо законспирированных. Крутит очень большими деньгами. Пару раз пытался захватить влияние в Волжском районе, но обе его попытки были отбиты…
Он помолчал немного и вновь повторил:
– Шатун – серьезный человек.
– Откуда ты все это знаешь? – спросила я.
Эдик хмуро на меня посмотрел и сказал:
– Он меня приглашал к себе два года назад. На вторую роль после себя. Показывал все, рассказывал… Я тогда отказался.
– Этот Валет приказал своим подручным отвезти Маринку на какую-то базу, – сказала я. – Где это может быть?
– Где угодно. Шатун показал мне одну из своих баз, но сразу предупредил, что каждые три месяца он меняет их расположение. Могу только предположить, что все они – на Волге. У него отец матросом был на буксире, он на Волге вырос.
– Вокруг Тарасова на Волге можно годами искать и ничего не найти, – сказала я. – Подведем итог сегодняшней операции. Маринка у Шатунова. Он же контролирует все бордели в Заводском районе. Где его искать – неизвестно. Что будем делать с задержанными?
– С кем? – усмехнулся Эдик. – Что это у тебя ментовская терминология какая-то появилась?
– Ментовская не ментовская, а делать с ними что-то надо, – сказала я. – Нам они не нужны, потому что ничего больше не знают. Отпускать их нельзя. Тут же настучат Шатунову, что ты на его территории работаешь. Какой будет его реакция, я не знаю. Рисковать не стоит.
– Будь на моем месте Шатун, – сказал Эдик, – он утопил бы всех в кипятке в этом бассейне.
– Но пока на твоем месте ты, – сказала я, – этого не будет. Придумаешь, где их спрятать. Лучше – всех по отдельности.
– А что тут думать! – вздохнул Эдик. – Вывезем в любую заброшенную деревню и посадим на цепи по погребам. Таких деревень навалом сейчас вокруг Тарасова. Дома порастащили, а погреба целые.
– А если наткнется кто-нибудь случайно? – спросила я. – Тогда что?
– А ничего! – ответил Эдик. – Наткнется так наткнется. И хрен с ним!
– Ладно, – согласилась я. – Везите. Виктор со мной поедет. В редакцию. Закончите с этими – не пропадайте. Будьте рядом. В любой момент можете понадобиться.
Эдик взял меня за руку, отвел в сторону от двери и спросил вполголоса:
– Как с Мариной теперь?
– Не знаю! – прошептала я. – Думать будем. Я подозреваю, что на того же Шатунова есть выход и с другого конца. Вот и попробуем оттуда…
– Ну давай! Удачи! – сказал Эдик.
Проходя мимо Виктора, он молча ткнул кулаком ему в плечо. Виктор ответил тем же.
– Поехали, Витя, к нашим, – сказала я. – Есть у меня одна идея, как на Маринку выйти. Длинная, правда, ниточка, но распутать можно. Поехали.
Виктор встал и все так же молча пошел к воротам.
До редакции мы добирались общественным транспортом, и ушло у нас на это около часа.
Рассказав Кряжимскому и Ромке печальные новости, я отправила их по домам, а сама обсудила с Виктором план слежки за Трояновым. Следить должен в основном Виктор, поскольку меня Троянов знает в лицо, а его нет. Начнем завтра с утра, поведем от дома к Думе, а там будем ждать, когда он опять на улицу выйдет. Работа изнурительная для меня, но привычная для Виктора с его железной выдержкой и просто адским, на мой взгляд, терпением.
Обо всем с Виктором договорившись, я объявила ему, что ночует он сегодня у меня, и Виктор беспрекословно подчинился. Он редко проявляет самостоятельность и привык подчиняться. Когда нет рядом Эдика, я становлюсь его командиром… Впрочем, нет, не всегда. А только в том случае, если рядом нет еще и Маринки. При Маринке он, пожалуй, откажется слушаться даже Эдика.
Разместить в квартире, которую я снимаю в центре города, одного мужчину так, чтобы он не причинял мне неудобства, не составляет труда. В ней три небольшие, но вполне просторные комнаты, выделить одну я всегда могу без всякого для себя ущерба.
Я не сибаритка и не очень привередлива в условиях своего существования. В Карасеве в детстве у меня вовсе не было своей комнаты, может быть, поэтому, приехав в Тарасов учиться на филфаке университета, я отказалась от общежития, а сняла сначала комнату, а потом и квартиру, чтобы иметь то, чего у меня не было никогда, – возможность жить отдельно, в своей комнате.
Кому-то может показаться странным, что я одна снимаю для себя трехкомнатную квартиру. Но мне это не кажется таковым. Я не люблю ограничивать себя в мелочах. Если мне надоедает сидеть в одной комнате, у меня должна быть возможность перейти в другую. Иначе останется только убежать из дома на улицу.
А кроме того, я люблю приглашать к себе своих многочисленных знакомых на какие-нибудь праздники или просто – без повода. Согласитесь, делать это в однокомнатной квартире неудобно. Никто не может уединиться, а это часто бывает необходимо на подобных вечеринках. Я не люблю, когда люди чувствуют себя стесненно и неуютно, и считаю, что очень многое для того, чтобы этого не случилось, зависит от помещения, в котором они находятся.
Поэтому комнаты я обставила по своему очень раскованному и свободному вкусу. Квартиру я сняла совершенно пустую. Ее хозяева – поволжские немцы – продали всю мебель и уехали в Германию, на свою историческую родину, как они выражались. А квартиру решили пока не продавать. Вдруг что-то там, в Германии, у них не сложится и придется возвращаться обратно в Россию. А если все будет в порядке, продать квартиру они всегда успеют. Так я и живу в ней уже второй год, посылаю хозяевам квартплату за границу, а они и не возвращаются, и квартиру не продают.
Короче, я до того привыкла к этой квартире, что начала ее потихоньку обставлять. Впрочем, обставлять – слишком громко сказано.
Сплю я на матрасе, который лежит прямо на полу, вернее, на деревянном каркасе, какие бывают у деревянных кроватей. Я купила его на мебельной фабрике и до того привыкла спать у самого пола, очень низко, что мне теперь трудно заснуть на обычной кровати на ножках.
Конечно, я купила и телевизор, и холодильник, и даже простенький диван для тех гостей, которые не любят сидеть на полу. Ну, не на голом полу, а на толстых подушках от мягкой мебели, которые я тоже купила на мебельной фабрике и разбросала по всем трем комнатам.