Хит сезона (сборник)
Шрифт:
– Насколько я понимаю, еще нет, – возразила я. – Отрабатывать вы их завтра будете, на заседании Думы, во время голосования по известному вам закону.
– Слушай, Бойкова, – сказал он неожиданно. – Какого черта тебе от меня надо?
Признаться, он меня поразил настолько, что я даже растерялась, но только на несколько секунд. Я тут же взяла себя в руки и, не задаваясь пока вопросом, откуда он знает мою фамилию, решила продолжать действовать по заранее намеченному плану.
– Мне нужен всего лишь пустяк, – сказала я. – Узнать, кто платит деньги за этот закон? Кто так заинтересован в том,
– А есть ли жизнь на Марсе, ты не хотела бы узнать? – скорчил мне противную рожу Троянов. – Или, например, почем бананы на Аляске в марте месяце? Не интересуешься?
– Троянов, хватит строить из себя клоуна, – сказала я. – У меня есть доказательства, что вы только что получили крупную сумму денег от известного вам человека в кафе «Арфа». Все было снято на пленку, которая сейчас находится в надежном месте и может быть предъявлена органам прокуратуры. Вас посадят, Троянов, если вы не ответите на мой вопрос. Если ответите, я обещаю, что пленка останется у меня.
– Знаешь, Бойкова, – сказал он, нагло мне улыбаясь, – засунь эту пленку в свою сексапильную задницу! Прокуратура давно уже знает, что я беру деньги, знает, наверное, даже – сколько беру. Я потому их и пропиваю, что это все равно гиблые деньги, о них слишком многие знают. Это одна ты узнала об этом только сегодня, в крайнем случае – вчера. И думаешь, что открыла Америку! Дура ты! Америка открыта Колумбом черт знает сколько лет назад! Твоему открытию грош цена. И я тебе ничего не скажу! Потому что ты мне ничего не сможешь сделать со своей пленкой. Ну что, ты в ФСБ ее передашь? Прокурору области? Кому еще? Но что они могут против депутата Думы? Арестовать меня? А депутатская неприкосновенность? Нужно сначала получить разрешение самой Думы на это. А вот этого разрешения Дума им никогда и не даст! И знаешь, Бойкова, почему? Потому не даст, что – нельзя! Сегодня меня сдадут, завтра – другого, послезавтра – третьего… Они же себе не враги, понимаешь? Они не станут создавать даже прецедента отрешения от депутатской неприкосновенности. Потому что у всех у них рыло в пуху. Они все берут! Ты этого не знала, Бойкова? Ну… Ну тогда, извини, конечно, но ты просто глупая сопливая девчонка, сунувшаяся не в свое дело.
– В таком случае, – сказала я, взвинченная его наглым самоуверенным тоном, – в таком случае я опубликую все это в своей газете. Все! И эти ваши излияния – тоже.
– Не думаю, – сказал Троянов спокойно и почему-то пристально на меня посмотрел. – Скорее всего тебе это не удастся.
– Посмотрим! – воскликнула я и вскочила с места. – Прямо сейчас иду в редакцию и начинаю готовить номер. Завтра прочтете о себе в моей газете!
Я повернулась и пошла, плохо соображая, куда я иду и что делаю.
Мой план с треском провалился! Троянов не испугался разоблачения ни капельки! Он оказался гораздо наглее и циничнее, чем я предполагала.
Но что же делать-то? Газету я, конечно, выпустить могу, но как мне теперь узнать, что с Маринкой, где она? Как ее освободить? Больше никакой идеи в запасе у меня нет.
Неожиданный толчок сбил меня с ног и отбросил прямо на книжный лоток, в который я врезалась и свалила его вместе с продавцом.
Отборный мат интеллигентного на вид продавца заглушила автоматная очередь, выпущенная из проезжающей мимо нас машины. Пули выбивали штукатурку из стены здания, у которой мы с продавцом лежали чуть ли не в обнимку, засыпанные книгами в ярких обложках.
Не успев еще понять, что произошло, я увидела высокого парня в борцовке с кобурой под мышкой, в котором узнала бойца из отряда Эдика. Парень схватил меня за руку, рванул вверх, чуть не выдернув мне руку из плечевого сустава, и я по какой-то сложной траектории влетела в притормозивший у тротуара джип, за рулем которого сидел Иван.
– Вот черт! – только и сумела я сказать, переводя взгляд с Ивана на Эдика, сидящего рядом с ним, и морщась от боли в руке. – Вот черт!
– Быстро, Ваня! За ними! – закричал Эдик, не отрывая взгляда от машины, уходящей на скорости в сторону Волги. – Ты должен их догнать!
– Догоним, Эдик! – сказал Иван весело и добавил такое выражение, которое я воспроизвести не берусь не только по причине его абсолютной ненормативности, но и потому, что просто не уловила сложные и разветвленные нюансы, содержащиеся в нем.
– Ты теперь моя крестница, Оля! – заявил мне парень в борцовке, которого звали, как я вспомнила, Сергеем. – Запарила ты меня, честно сказать! Все утро на жаре и на жаре! Я думал, меня тепловой удар хватит!
– Не болтай, Серый! – приказал Эдик. – Лучше думай, как они уходить от нас собрались?
– А что тут думать! – воскликнул Сергей. – Сейчас на Достоевского вырулят и рванут за город. А там по проселкам в лес, и поминай как звали!
– Дурак ты, Серый! – возразил Эдик. – По прямой мы их «жигуленка» на джипе только так сделаем. Они это знают. Они сейчас дворами крутить начнут. Карусель нам устроят. Иван, с хвоста не падай!
– Не падаю, Эдик! – закричал Иван, вцепившись в баранку, и выдал еще один совершенно ненормативный шедевр.
«Вот уж не думала, что Иван такой матерщинник! – подумала я. – Раньше помалкивал себе в тряпочку».
– Ребята, так вы что же, за мной следили, что ли? – спросила я недоуменно.
– Не следили, а охраняли! – поправил меня Эдик. – Мне Виктор утром позвонил, рассказал о ваших ночных приключениях на крыше…
– Подробно рассказал? – спросила я и почему-то густо покраснела.
Но Эдику было не до того, чтобы изучать цвет моего лица. Он не отрывал взгляда от то и дело пропадающих за очередным поворотом зеленых «Жигулей».
– И я решил приглядывать за тобой, – продолжал Эдик, не обратив внимания на мой вопрос. – Все равно, думаю, они тебя в покое не оставят. И, как видишь, оказался прав!
– Да кто они-то, Эдик? – спросила я.
– Догоним – узнаем! – пообещал мне Эдик.
«Жигули» влетели в какой-то двор, и Эдик радостно воскликнул:
– Тупик! Ну, все, ребята!
Но когда джип ворвался в тот же двор, мы увидели только спину перепрыгивающего через забор, в который врезались «Жигули», человека в темной рубашке. Водитель повис на руле, лобовое стекло машины было разбито.
Эдик на ходу выпрыгнул из джипа и бросился к забору. Но когда он взлетел на него и уселся верхом, он вдруг резко стукнул по крашеным заборным доскам рукояткой пистолета, сплюнул и спрыгнул обратно.