Хитросплетения
Шрифт:
Пальчики Ирены покорно легли в его руку. Прикосновение обнажённых ладоней было невероятно приятным для обоих, и принцесса с герцогом могли бы просидеть так до утра, не произнося ни слова.
– Знаешь, о чём я думаю? – глядя в чистейшие озёра глаз возлюбленной, спросил мужчина.
Девушка отрицательно качнула головой.
– Что бы ни случилось, мы все должны оставаться союзниками. Ты, Джером, я, Ландешот и… граф.
Ресницы наследницы опустились. Она прекрасно понимала, о каком именно графе изволит говорить её рыцарь.
– С герцогом мы решим, кто где главный, – без тени улыбки произнёс Райт, чем заставил принцессу поднять взор. – И я обещаю, что не подерёмся. Я знаю своё место, а он знает своё. Но и ты поводов не давай ему больше… Как тогда с Эшером получилось.
– Да, на следующий день такая сцена ревности была… – прошептала Ирена, дрогнув ресницами. – Жаль его…
– Он любит тебя…
Джон произнёс эти слова ровным голосом, без тени ревности. Принцесса грустно улыбнулась:
– Ответить ему мне всё равно нечем. Да и нельзя… если бы и хотела.
– А граф? С ним надо сдружиться.
Карие глаза стража пристально смотрели в лицо наследницы, в то время как тёплые пальцы обнимали её ладонь. Тема была Ирене не очень приятна, но она понимала, что избежать разговора о потенциальном женихе не получится.
– Я не хочу замуж за него. Он Валуа. Я не хочу смешивать кровь вторично.
– А если придётся? – грустно глядя на любимую, спросил Райт. – Сможешь ты принять его как должное?
Девушка вздохнула, вынула руку из желанных объятий мужчины, поднялась со стула. Джон тоже встал. Райт взял на себя самую сложную миссию: поговорить с девицей о возможном её скором браке с представителем дома Тюдоров. Её любимый, единственно желанный мужчина на свете – именно он сумел вслух спросить то, говорить о чём не поворачивался язык даже у Джерома.
Принцесса подошла к окошку. Герцог остановился позади неё и поднял правую ладонь, как тогда, на мысе… Раздумья – касаться ли любимой – снова заставили его на некоторое время замереть, но желание взяло верх над разумом. И рука лорда легла на плечо наследницы.
– Сможешь, Ирен?
– Сложный ты задаёшь мне вопрос… – глухо ответила девушка, глядя, как дождь гуляет по парку. – Я ведь не знаю, как это. Знаю только, что должна полностью подчиниться супругу и его желаниям, когда останусь с ним наедине. Это долг, святой долг. Но граф… Я не хочу, чтобы он был мне ближе, чем есть.
– Что тебя пугает? – прошептал Райт.
Ирена медленно покачала головой. Её локоны скользнули по пальцам Дважды герцога, разливая по его телу приятное тепло.
– Не знаю… Он другой, он не такой, как привычные мне люди. Он какой-то неземной, что ли… И… – девушка обернулась. Её юбки скользнули по сапогам любимого – так близко они стояли. Мужчина отступил на полшага, следуя своей природной тактичности. – Предчувствие у меня нехорошее, Джон.
– У меня тоже… – признался рыцарь.
Едва на Виндзор спустился вечер, Ричард Благостный и Вильям Клиффорд уединились за шахматной доской в личном кабинете короля. Разговор незаметно повернулся к вопросу о браке наследницы. Убирая с доски фигурку слона и продвигая своего белого ферзя ближе к краю монарха, Дешторнак проговорил:
– Скажи мне, Величество, ты окончательно решил отдать руку дочери Генуэзскому?
Тюдор пошевелил бровями, обдумывая то ли ответ, то ли свой ход, и довольно твёрдо произнёс:
– Решил. И лучше варианта всё равно не найти.
– Остин Вендер на твоей стороне? – откинувшись на спинку стула и сложив руки на животе, спросил премьер.
Король поднял на друга взгляд и осторожно произнёс:
– Да. А ты?
– Да куда ж я денусь-то? – проворчал Клиффорд. – Но как ты собираешься это обыграть? Просто граф не может стать мужем королевы-консорта. Даже граф дважды королевской крови.
– Я знаю, и поэтому думаю присвоить ему герцогский титул…
– Норфолк?
– Нет, Корнуолл.
Брови Дешторнака полезли на лоб:
– Как? Этот титул неотъемлем от короны!
– Всё верно: став мужем королевы, он оставит его в короне. Но герцогом Ричард Кост станет ещё до свадьбы – сразу после объявления о помолвке с принцессой.
Дешторнак нахмурился. Тюдор внимательно следил за реакцией друга и, наконец, спросил:
– Тебе не нравится эта идея?
– Мне не может не нравиться идея бракосочетания наследницы так же, как не может не нравиться кандидатура Генуэзского на роль мужа крестницы, потому что так решил ты, – несколько нервозно ответил Дешторнак, ёрзая на стуле, и вдруг, когда король занёс руку над чёрным конём, выпалил: – Но она его не любит!
– «Не любит»?! – ладонь монарха остановилась, повиснув в воздухе, седеющие брови снова зашевелились. – О какой любви может идти речь, если мы говорим о королевском долге?
Клиффорд сложил руки в замок и тихо ответил:
– О такой. Марию-Луизу вспомни.
– Помню я её, – резко бросил король, так и не сделав хода, и тоже откинулся на спинку. – Как тут забудешь, когда живое напоминание каждый день ходит у меня перед глазами?
Руки графа легли на колени, тело наклонилось вперёд:
– Вот и не дави на неё, – тихо, но твёрдо произнёс Дешторнак. – Иначе напугаешь.
Ричард Благостный прищурился:
– Вильям…
Премьер-министр снова откинулся назад, и, перебирая сухими пальцами невидимые нити, продолжил озвучивать свои мысли:
– Искра! Понимаешь – искра должна быть меж ними! Я помню, как искрило меж тобой и твоей супругой с первого дня знакомства! Притяжение – это основа брака.
– «Искра», – проворчал Тюдор, спрятав взгляд. – Почему её не стало, этой твоей искры? От них по всем признакам, которые появились при первой встрече, должно было так искрить, словно салют запустили!