Хитросплетения
Шрифт:
– Я предлагаю Вам сухую чистую комнату с мягкой постелью. Или Вы предпочтёте провести третью ночь привязанной к стулу?
– Отойдите, – процедила баронесса, не меняясь в лице.
– Неужели я Вам так противен, – обняв даму и ещё раз обдав её шею горячим дыханием, спросил Принц. – Я не урод, как тот шепелявый, что приносит Вам еду… Да и Вы давно не девочка, после шести-то лет брака. Ваш муж ничего не узнает. Вы не скажете ему, а я буду тактичен и осторожен, чтобы не оставить никаких следов… Вам понравится, Чарли, обещаю.
Шарлотта напрягла каждый мускул своего тела так сильно, что казалось, она вот-вот взорвётся, словно сжатая пружина, которую случайно вынули из опор. Безумно хотелось вонзить в лицо разбойника ногти. Держаться становилось всё сложнее. Ненависть к похитителю горячей волной поднималась в её теле, заставляя дыхание сбиваться. «Спокойно! Иначе он может решить, что я поддаюсь соблазну», – чувствуя, как учащается ритм сердца, подумала баронесса и схватила ртом воздух.
– Ну же, Чарли… – донёсся до слуха жены Олдерса бархатистый мужской шёпот, который казался ей сейчас голосом самого дьявола.
Его ладони скользнули по стройному телу пленницы, призывно приласкав её бёдра и грудь.
– Оставьте меня, – холодно произнесла женщина и в тот же миг почувствовала, как руки бандита отпустили её.
Белисон сделал шаг назад.
– Очень хорошо… Но Вы пожалеете, что отказали мне, баронесса! А я пока найду кого-нибудь посговорчивее.
За спиной леди Лот раздались гулкие шаги и хлопок дверью. Шарлотта повернула голову и с облегчением вздохнула, положив руку на низ живота: «Ничего, малыш, мы с тобой выстоим!»
Громко отстукивая каблуками по лестнице, Джаг влетел в комнату, где валялся Шепелявка, на ходу приказал: «Глаз с неё не спускай!» – и вышел вон, схватив куртку.
Спустя час сгорбленный бандит вспомнил, что надо покормить пленницу, спустился на первый этаж, взял поднос с сыром и вином. Войдя в комнату к баронессе, он застал её всё в той же позе у окна, в которой она рассталась с Принцем. Шепелявка молча поставил поднос и ушёл прочь.
Он уже готов был уснуть, нахлебавшись знатного эля, как в комнате, где была заперта женщина, раздались дикие вопли. Подскочив, бандит вприпрыжку побежал в холл, дрожащими руками стал отпирать замок. Ворвавшись внутрь, он увидел, что пленница полулежит на полу, упираясь на ладони, а её растрёпанные рыжие кудри свисают с плеч, словно языки пламени. Доски рядом с нею были мокры…
Леди Лот подняла голову и хрипло прокричала: «Что Вы стоите? Доктора! Мне плохо!..»
Шепелявка выскочил в коридор, совсем позабыв о том, что надо запереть дверь и опрометью понёсся вниз. Шарлотта, которую на деле просто тошнило от её обременённого положения, быстро вскочила на ноги, вынув из-под юбки рыжую кошку.
«Прости, милая, но тебе придётся поработать за меня!» – прошептала женщина и, положив животное на пол, быстро выскользнула за дверь. Понимая, что спускаться нельзя, она прошмыгнула вверх по лестнице и затаилась под чердачной дверью.
Шепелявка с трактирщиком поднялись на гостевой этаж. Бандит размахивал руками и орал что-то на валлийском наречии, которое леди Лот не понимала. Ворвавшись в комнату, мужчины обнаружили там только рыжую кошку, которая ощетинилась и зашипела.
– Где ваша женщина? – изумился трактирщик.
– Ведьма! – заорал Шепелявка, указывая на несчастное животное, и запулил в него бутылкой с вином. – Она ведьма, ей-Богу ведьма!!!
Оба мужчины вылетели из помещения и понеслись вниз, чтобы набрать нехитрых приспособлений, коими простолюдины спасались от нечистых сил: вилы, кресты, колья…
Баронесса без движения замерла в своём укрытии. Когда с криками о ведьмах, трактирщик и его постоялец снова вбежали в комнату к кошке, Шарлотта, подобрав юбки, спустилась по лестнице и быстрыми шагами направилась на улицу.
Выйдя во двор, она обратила взор на крышу. Как удачно провалилась эта кошка через солому именно над её головой. «Спасибо, Господи, что дал мне возможность сбежать!» – возблагодарила Шарлотта Создателя и поспешно скрылась в ближайшем сарае.
Отыскать коня Шепелявки не составило труда. Пока трактирщик и бандит орали, выплясывая ритуалы над кошкой, чтобы заставить её вновь превратиться в женщину, леди Лот решилась на то, на что не решалась с 14 лет: села верхом. Её юбка не была предназначена для таких поездок, но сбегая от бандитов, женщина менее всего думала о своём благочестии в глазах окружающих. Тронув бока коня каблуками и щёлкнув поводом, она шагом вывела скакуна из конюшни, а потом заставила пойти рысью по мокрой просёлочной дороге.
Беда была в том, что баронесса не знала, в какую сторону ехать. Встретив первого попавшегося человека, она спросила у нег, где путь на Лондон. Рыбак, удивлённо осматривающий странного вида даму в мужском седле с задранной по колено юбкой, так опешил, что потерял дар речи и лишь рукой указал нужное направление.
Леди Лот помчалась быстрой рысью полем. Конь не был подкован и легче шёл по траве и земле, чем по каменистой дороге.
Эрик с удовольствием потянулся и перекатился с боку на бок. Дебора открыла один глаз и оценивающе осмотрела довольное лицо мужа.
– Подглядываешь?
– Слежу.
Рыцарь рассмеялся.
– Ну всё, леди Вайт, отныне и навсегда Вы принадлежите мне и только мне полностью и бесповоротно!
Женщина села на кровати, перекинув тёмные волны волос на белую грудь. Рука Эрика тут же взмыла и стала играть с шоколадными прядями.
– Ангел мой, у нас слишком ответственная служба. И у тебя, и у меня. Некогда расслабляться. Мне пора спускаться, приступать к своим делам.
– Деби, ты можешь хотя бы один день после венчания уделить себе? – развёл руками Эрик. – Один день подарить мне? Только мне! Неужели не подождут твои дела?
Леди Вайт задумалась, склонив голову. От шпионов де Нанон она знала, что француженка уже сама скоро приедет в Англию, а это означало, что при необходимости, маркиза даст знать своей агентессе о новых распоряжениях лично или через рыцарей.
– Впрочем, ты прав. Сегодня устроим себе выходной! – сдалась хозяйка «Шоколада» и уже в следующее мгновение оказалась под мужем.
Двери распахнулись, Фридрих влетел в покои, словно ветер.
– Отец сегодня интересовался, когда моя супруга наградит нас первенцем, – весело сказал принц, скидывая камзол на кресло.