Хитросплетения
Шрифт:
Почерк Шарлоты Олдерс и подпись – уменьшительное имя Чарли, которое он позволял себе только в интимной обстановке, говорили о том, что жена очень переживает за его действия и молит не спешить.
Отослав лакея и пажа, барон, тяжело опустился в кресло. На лбу его выступил холодный пот, который мужчины машинально стёр платком. Опустив руку, он разжал пальцы, и батист выпал, плавно опустившись на пол.
Спустя четверть часа молчаливых раздумий, Юджин Олдерс решительно поднялся и зашагал в сторону караульной рыцарей Красного ордена. На наступившей неделе дежурила вторая смена, которой руководили Рональд Рок и Джером Остин Вендер.
Уже вечерело, когда Джаг Белисон вывалился из приветливого дома ласковой мещанки. Изрядно уставший и немного захмелевший, он тяжело взвалился в седло и поехал неспешным шагом к гостинице с кабаком, где оставил Шепелявку и баронессу Лот.
Приблизившись к трактиру, Принц вмиг протрезвел. Вокруг строения собралась толпа зевак, которую возглавлял местный священник. Хозяин кабака и Шепелявка стояли с вилами наготове, в то время как пастор читал молитву над ощетинившейся рыжей кошкой, которую умудрились всё-таки поймать и посадить на поводок.
– Вы чем тут все заняты, идиоты? – округлил свои зелёные глаза Белисон.
Кто-то из постояльцев обернулся и приложил палец к губам, призывая его молчать. Миловидная старушка, стряпуха при кабаке, решила пояснить, что происходит, и, подойдя к Принцу, зашептала:
– Вот этот проезжий человек говорит, что женщина была с ним бесноватая, а сегодня днём она стала вопить, как волчица, и в кошку обратилась рыжую. Вот святой отец и пытается вернуть ей облик человеческий.
– Что?! – заорал Белисон, подпрыгнув словно ошпаренный, и, расталкивая зевак, пробрался до своего подчинённого: – Хью, ты сбрендил?! Куда она делась?
– Она это, Твоё Высоч… Она, вот ей-Богу, я не отходил ни на шаг! Была в комнате – баба, потом раз – кошка! Рыжая, дикая, а глаза такие же зелёные, вон погляди: она это, она, говорю тебе!
Белисон оттолкнул горбача в грязь и, разгоняя мощными ручищами всех зевак, пробился к опешившему пастырю:
– Хватит уже! – рыкнул мужчина и обрезал поводок с ошейника кошки. Животное тут же убежало прочь. – Не верьте глупостям.
– Вы отпустили ведьму, сударь! – нахмурился пастор.
– Слышь, дядя, ты веришь в эти причуды? – наклонившись к глазам собеседника, прошептал Принц. – Ну, кошка это, кош-ка, обычная кошка! Животинка! Не надо её мучить и писание ей читать, не станет она бабой!
Белисон выпрямился во весь свой огромный рост и так злобно зыркнул на народ вокруг, что толпа поспешила рассеяться. Выбравшийся из грязи Шепелявка виновато подошёл к атаману.
– Тогда сами разбирайтесь с вашей нечистой! – махнул рукой пастырь.
Получив причитающиеся ему за вызов деньги от хозяина гостиницы, священник ушёл прочь. Принц обратил недовольный взор на Шепелявку:
– Хью, ты её упустил-таки.
– Но, Твоё Высочество, она, правда, бесноватая была!
– Сам знаю! – двинув бандиту оплеуху, прошипел Джаг и злобно осмотрелся по сторонам: – Лучше бы я не ходил никуда, а заставил бы её перебраться в ту комнату с кроватью… От меня бы она точно не ушла…
Живот нещадно тянуло. Леди Лот поняла, что более верхом она ехать просто не в силах. Впереди в окнах поселения забрезжил свет, и всадница направила коня в сторону домов. Спешившись, баронесса почувствовала резкую боль и сильную тошноту. Если бы днём она хоть что-то съела, то её непременно выполоскало бы. Но желудок был пуст и сжимался с дикими резями.
Постучав в первые попавшиеся двери, женщина почувствовала, как подкашиваются ноги. «Если меня сейчас не впустят, я упаду прямо здесь…» – пронеслось в её голове.
На счастье баронессы, хозяевами оказались сердобольные люди среднего возраста, согласившиеся приютить путницу, от бледности лица которой им самим стало нехорошо.
Баронесса сунула в руку хозяйки перстень и пообещала ей хорошее вознаграждение, если доживёт до утра и сможет сообщить о своём местонахождении мужу. Едва женщина проводила путницу до лучшей комнаты в доме, Шарлотта Олдерс рухнула на пол. Призвав на помощь супруга, хозяйка аккуратно уложила леди Лот на постель и послала мужа за доктором.
Рассматривая дорогое кольцо с рубином, крестьянка поняла, что имеет дело с высокородной дамой и судорожно начала соображать, чем же ещё ей можно помочь.
У Шарлотты начался жар. Женщина смочила тряпицу и уложила на лоб баронессы, но уже через минуту гостья стала метаться в бреду, повторяя лишь одно имя: «Юджин». Пришедшему лекарю было достаточно бросить один взгляд на даму, чтобы понять: её горячка вызвана вовсе не простудой.
– Похоже, она беременна, – проговорил он, щупая пульс леди Лот. – И если скакала, как вы говорите, верхом, добром это не кончится.
День восьмой, 8 июля
Едва первые лучи утренней зари коснулись окон покоев Ландешота, он открыл глаза. Если бы кто-то в эту минуту спросил, что ему снилось, капитан-лейтенант не смог бы ответить с уверенностью, что именно. Но ощущение тепла и света, льющегося на него словно из рога изобилия, не покидало сознание пэра ещё долго. Вставать не хотелось именно потому, что так спокойно и безмятежно он не спал давно.
Но распорядок дня одинаков для всех служащих в гвардии, и герцог привык подавать воинам пример, а не просто называться лучшим среди равных.
Мужчина ступил босыми ногами в полосу солнечного света и улыбнулся: было приятно, что пол тёплый. Такой же тёплый, как прикосновения женщины во сне.
Но какой женщины – этого начальник охраны тоже не смог бы сказать с уверенностью.
Ополоснув лицо водой из приготовленного заранее таза, заботливого поставленного прислугой в спальне, Чарльз Кост прошёл за ширму и оделся. Он всегда это делал сам, без посторонней помощи. Застёгивая камзол, Ландешот покинул опочивальню и заметил на рабочем столе меж груды бумаг большое блюдо с грушами. Слуга знал, что завтракает его лорд не сразу, а вот от фруктов натощак не отказывается никогда.