Хитрость

Ромиг Алеата

С того момента, как увидел её в баре, я знал, что собираюсь жестко ее поиметь, но никогда в жизни я не ожидал, насколько она будет готова. Её сопротивление исчезло, как только я нагнул её и взял то, что было моим. Умышленно, я заполнил её – без какой-либо прелюдии, не удостоверившись, что она готова. Я врезался по самые яйца, с каждым толчком всё жестче, вонзаясь в её бедра пальцами. Первобытная потребность кричала мне выйти, сорвать презерватив и ощутить её мягкую кожу. Я хотел заклеймить её. Я хотел, чтобы весь мир узнал, что она моя. Вместо этого, как только был окружен ею, я потерял себя.

С каждым погружением - она была Раем - я не мог и не хотел уходить.

Мои шары сжались, и кулак задвигался быстрее. Кусая губу, я вспомнил, как её стоны эхом отражались по всей душевой кабине. Её киска сжимала мой член, когда её тело застыло, и голова упала вперед. У меня не было цели доставить ей удовольствие. Только брать. Однако снова и снова она взрывалась. По-видимому, даже жёсткий секс идеально подходил Чарли.

– Блять.
– Мой лоб ударился о стену, когда струя спермы разрисовала плитку.
– Дерьмо, - пробормотал я, когда мои плечи ссутулились, и я моргнул, снова активировав мир вокруг.

Возможно, я сказал себе, что наказываю её, удерживая член, но, стоя под холодным душем, было довольно, мать вашу, очевидно, что она не единственная мученица.

Ступая по мягкому ковру спальни, мокрый, я был счастлив найти комнату пустой. Я старался быть тихим, но всего лишь мысли о ней сделали это нереальным. Последнее, чего я хотел, чтобы она знала о том, какую власть надо мной имеет и как сильно я её хочу.

Одевшись для работы, я глубоко вдохнул и направился в гостиную. Едва открыв дверь, я остановился оценить открывшеюся картину. Сидя на диване с прижатыми к груди коленями и телефоном в руке, она была красивым зрелищем. Чарли была настолько поглощена чтением, что не видела и не слышала меня. Я уставился на неё, задаваясь вопросом, осознаёт ли она, насколько великолепна. Кто-нибудь когда-нибудь говорил ей? Возможно, её непритязательность была частью её очарования. Каким-то образом, с такими прекрасными волосами, в данный момент сексуальными и дикими, с невероятными глазами и прекрасным телом, она, похоже, не понимала, что сделала со мной.

Идея, что ей нужен макияж или яркие наряды, чтобы выделиться, была абсурдной. Это неправильно. Александрия Коллинз - моя Чарли - образец элегантности и культуры с прекрасным намеком на сексуальность. Это была уникальная смесь совершенных качеств. Я ничего не знал о ней, почти. Я знал, что в течение недели сделал из неё принцессу, и всем нутром я хотел обеспечить этот титул для нее на всю жизнь.

Когда она подняла глаза, я сознательно вернул выражение безразличия, прямо противоположное тому, что чувствовал. С трудом, но я сопротивлялся желанию улыбнуться. Судя по тому, как она нахмурилась и опустила глаза на телефон, мне это удалось.

Я мог выйти. Я мог избежать прокручивания пресловутого ножа, но я сказал ей правду, когда предупредил, что я плохой. У меня был один из лучших учителей и слишком много лет совершенствовать умение. Слова и холодный тон пришли с легкостью.

– Кофе?
– спросил я, кивнув в сторону чашки на столе рядом с ней.

– Да. Вы невероятно проницательны. Вам подсказала чашка или аромат?

– Очень смешно.

– Я не смеюсь.

– Я тоже. Завтра ты сделаешь мне чашку первому. Я предпочитаю чёрный.

Ее золотые глаза затянуло грустью, но слова были четкими и точными: - Я помню, какой кофе тебе нравится. Не знала, что повар и горничная - это часть моих обязанностей.

Чёрт возьми, её дерзость возбудила меня. Я подошёл ближе и жестом приказал ей встать. Когда она это сделала, её халат немного открылся, достаточно, чтобы я мог взглянуть на ее сиськи. Они были не так заметны, как хотелось бы, лишь небольшой намёк на окружности, мой член напрягся, возвращаясь к жизни. Подняв подбородок, я соединил наши взгляды, и мой тон стал снисходительным.

– Да, Нокс, - начал я, - я сделаю тебе кофе и сделаю всё, что ты мне скажешь.

Она застыла, прежде чем повторила мои слова.

– Слишком сложно? Если да, я был бы рад наклонить тебя над этим диваном...
– Я посмотрел на большие окна в парк и за его пределы, - ...перед половиной Нью-Йорка и дать тебе повод вспомнить.

– Нет, это не сложно.

Освободив подбородок, я потёрся о её губы своими. Оскал моей улыбки стал шире.

– Я думаю, мне бы понравилось. Мне хочется наклонить тебя через подлокотник дивана, поднять халат...
– Я теребил лацканы халата и провёл пальцем от её груди до ключицы.
– ...и наслаждаться твоей круглой задницей. Затем я бы решил, отшлёпать тебя или оттрахать.

Она закрыла глаза, ее голова качнулась.

– После я бы решил, оставить тебя в такой позе с открытой попкой и влажной киской, или разрешить прикрыться до прихода охраны.

С широко распахнутыми глазами Чарли сделала шаг назад: - Что? Нет.

Я поднял бровь: – Что, прости?

– Ты сказал, что у меня нет права голоса относительно моих пределов, но у меня они всё ещё есть. Я с тобой. Только ты.

– Говорит женщина, которая открестилась от своих прав. Говорит женщина, у которой прошлой ночью на привязи было два мужика.
– Я притянул её к себе.
– Я же сказал, я не делюсь. Никто, кроме меня, не может прикасаться.
– Её тело расслабилось в моих объятиях.
– Хотя если посмотреть с другой стороны, - я пожал плечами и продолжил.
– ...что ж, посмотрим, как хорошо ты сможешь следовать моим указаниям. Сегодня?

– Да, Нокс. Сегодня вечером, «Мобар» в семь часов. Я буду там.

– А завтра утром?

– Я сделаю тебе чашку кофе.
– Её взгляд дрожал.

Я потер её щеку, когда от двери люкса эхом отразился стук.

– Хорошая девочка. Уверена, что не хочешь показывать шоу службе безопасности? Мы могли бы ...

Чарли подняла глаза, и на ее губах появилась первая улыбка, которую я видел за всё утро. Моё сердце пропустило удар. Неприкрытое удовольствие сделало её глаза светлыми, как отражения от золотых драгоценностей

– Боже мой, - воскликнула она.
– Ты в носках.

– Вы невероятно проницательны.
– Не смог ничего поделать, чтобы не вернуть её слова.

Она подавила усмешку.
– Вот почему служба безопасности идёт сюда. У тебя нет обуви.

– Я рад, что ты находишь это смешным.

Она покачала головой: - Я-я...

– Иди и открой дверь.

Ее выражение внезапно стало серьёзным, когда она посмотрела на халат.
– Но, Нокс, я неприлично одета.

– Ты также не переброшена через диван, но это можно устроить.