Хитрость
Шрифт:
– Нет, не идешь.
Мои глаза широко раскрылись от окончательности его ответа. Он мог бы считать этот разговор личным, но я не могла не ощущать острый взгляд Айзека в зеркало заднего вида. Я наклонилась ближе и прошептала:
– Я не ребенок. Ты не можешь запретить мне куда-то идти.
– Ты – нет, а я могу. Я говорил тебе, что твои свободы были твоими, пока ты их не растратила. Считай, что это твой первый... – Он усмехнулся. – ... твой второй урок в следовании моим указаниям.
В горле образовался ком.
– Ч-что это значит?
– Это значит, мисс Коллинз, что я заточу твою хорошенькую круглую попку в нашем гостиничном номере. У меня есть кое-какие дела. Ты будешь вести себя и делать то, что я скажу, а это значит, что я больше не буду искать ответы на свои вопросы. Когда я вернусь и предположу, что ты подчинилась, то решу, что мы будем делать дальше. Я предлагаю тебе потратить свое время на размышления о наших новых правилах и последствиях за то, что ты повинуешься, а не бросаешь мне вызов.
Это было просто смешно. Он заставлял меня чувствовать себя непослушным ребенком. На мгновение я даже испугалась, что он меня отшлепает. Насколько это было нелепо? Не так абсурдно, как напряжение в моих внутренностях, которое сопровождало эту мысль. Я была сумасшедшей, и если он думал, что может обращаться со мной как с четырнадцатилетней девочкой, то был таким же сумасшедшим.
Прежде чем я смогла опровергнуть его слова, Нокс сказал:
– Это был Спенсер, не так ли?
Я повернулась к нему и заморгала, переваривая его слова.
– Что?
– Он сказал о ней что-то такое, что заставило тебя усомниться. Это было сегодня или вчера вечером?
Обвинение в его тоне прозвучало громче, чем слова. Нокс обвинял меня в том, что я слушаю Брайса, а не его. Боль в его голосе и правда, стоящая за его утверждением, жгли, физически сдавливая грудь и ограничивая способность дышать.
Я кивнула.
– Прошлой ночью.
Айзек остановил машину перед отелем. В этот момент Нокс взял меня за руку и прижался губами к моему уху.
– Я ненадолго. Веди себя прилично, или мысль, которая пришла тебе в голову несколько минут назад... – Он приподнял бровь. – ...ну, я сделаю больше, чем просто отшлепаю твою задницу.
Ненавидя себя за то, что он так легко читает мои мысли, я сжала губы. Слова о том, что он чокнутый и что он не может так со мной разговаривать, вертелись у меня на языке. В то же время я с тревогой осознавала реакцию своего тела на его угрозу.
Он понизил голос.
– Я не отпущу твою руку, пока ты не скажешь то, что я хочу услышать.
– Да, Нокс.
С каждым шагом по тротуару, через двери, к лифту и дальше по коридору мое возмущение росло. Я приехала в Калифорнию ради Челси. Я приехала, чтобы убедиться, что она в безопасности, и остаться в моей квартире. А теперь меня отправили в мою комнату, как подростка, потому что я подняла тему, которую не должна была обсуждать. Нокс не имел права указывать мне, что делать и куда идти. Он также не имел права ограничивать или подвергать цензуре информацию.
Что случилось с Джослин? Почему он так чувствителен к этому?
Войдя в номер, я бросила сумочку на ближайший диван и сбросила туфли.
Я открыла балконные двери и вышла на солнечный свет Северной Калифорнии. Ветер с залива был прохладным для августовского дня. Разница в климате между этим местом и Нью-Йорком вышла на первый план в моем сознании. Ранним утром туман, характерный для Сан-Франциско, задержался у воды и зловеще навис над горами. С течением времени послеполуденное солнце светило, прожигая влагу и уступая место красоте пейзажа, но воздух не был горячим или влажным. Я обхватила себя руками за плечи и вздохнула.
Делорис снабдила нас с Ноксом мини-гардеробом, который подходил на все случаи жизни. Как раз когда я собиралась переодеться из платья в джинсы и легкий свитер, который видела в шкафу, то услышала вибрацию телефона.
Подойдя к дивану, я представила, как Нокс или Делорис проверяют, все ли в порядке. Ну, что я здесь. Я просто не уверена, что буду через несколько минут. Я не знала, что мне делать.
Когда простые решения стали такими сложными?
Джейн.
Я провела пальцем по экрану, прежде чем ее звонок перешел на голосовую почту.
– Джейн?
– Нет, Александрия.
Энергетика изменилась. Кровь по венам побежала с новой силой, волосы на руках и шее встали дыбом.
– Я боялась, что ты не ответишь на мой звонок, – сказала мама.
– С тобой все в порядке?
Она тихо рассмеялась.
– Дорогая, я звоню, чтобы задать тебе тот же вопрос.
Может быть, потому, что она не сказала, что больна. Может быть, потому, что в последний раз, когда я говорила с ней, она заставила мой мир выйти из-под контроля. По какой-то причине мой голос стал громче.
– Ты звонила узнать, все ли со мной в порядке? Почему, мама? Тебя не волновало, в порядке ли я была в тот день, когда покинула поместье Монтегю?
– Это неправда. Я очень беспокоилась за тебя. Вот почему Брайс предложил встретиться с тобой, поговорить, но потом он узнал о взломе. Александрия... ты была там? Ты не пострадала?
– Нет. Я не была там и не пострадала.
– О, слава Богу. Очевидно, тебе небезопасно находиться рядом с этой ужасной девушкой. Должно быть, она привлекает каких-то сомнительных людей, которые способны на ужасные поступки.