Хитрости эльфийской политологии
Шрифт:
Пока мерцающий ерничал, дракон, сидя в своем кресле в подчеркнуто расслабленной позе, наблюдал за мной с легкой высокомерной насмешкой в глазах. По сравнению с его более юным на вид подельником, с ним дело обстояло несколько сложнее. Он не боялся. Я трезво оценивал наши с помощниками объединенные силы. В моем, да и в их арсенале, имелись заклинания, способные уничтожить дракона. Именно, что уничтожить, но не скрутить и удержать. Портить отношения с драконьим племенем, после того, как лично познакомился с Королем Драконом и выяснилось, что тот весьма дружен с некоторыми из рыцарей, — было бы несусветной глупостью. Убийство одного из молодых обитателей
— А вы, что можете сказать, господин Елис Онис.
— Только абсолютно и полностью поддержать своего непосредственного начальника в его недоумении. Мне ничего об этом неизвестно, — с ленцой обронил дракон, всем своим видом демонстрируя, что очень даже известно, но мне он об этом рассказывать не планирует.
Зря он так. Упивается соей драконьей силой, о которой, как он полагает, мне ничего неизвестно. Поэтому и провоцирует, чтобы был веский повод продемонстрировать, кто тут дракон, а кто букашка. Плохо, мальчик, ты меня знаешь. Не стоит со мной шутить. Это еще раз говорит в пользу того, что он слишком юн, чтобы в полно мере оценить свои шансы и последствия, к которым может привести необдуманная агрессия с его стороны. Но его я бы в свое ведомство никогда не взял. Слишком себе на уме. Плюс ко всему, самолюбование превышает все нормы приличий. Зачем мне такой подчиненный даже чисто гипотетически?
— А если я скажу, что абсолютно точно знаю, что вы оба представляете собой на самом деле?
Они не поняли. Печально. Продолжали смотреть на меня с тщательно разыгранным вежливым недоумением, на грани хамства. Интересные ребята. Не самый удачный продукт застарелости и консерватизма, не позволивших уже давно пересмотреть тот злополучный список опасных рас.
Пришлось уточнить, чтобы стало окончательно понятно:
— Вашу расовую принадлежность, к примеру, — полюбовался на застывшие лица и сразу же обратился к своим подчиненным, которые все это время молча наблюдали за мной и задержанными. — Будьте готовы, что эти двое сейчас попытаются сделать одну большую глупость.
— Расовую принадлежность? — тихо уточнил Мариэль. Он не любил быть в чем-то неосведомленный в отношении противника, если предстояла драка.
— Бороться за свою свободу и равенство — это глупость? — прошипел на меня мерцающий, более вспыльчивый из них двоих.
— Бороться, мой юный друг, можно по-разному. Например, на деле доказывая, что многие сведения о ваших расах давно уже устарели и вы куда приятнее в общении, чем принято о вас считать, а не сводить все к конфликту поколений и открытому боевому столкновению, в котором не может быть победителей, одни проигравшие.
Юный мерцающий не сразу придумал, что мне на это ответить. Дракон, судя по всему, тоже был занят тем, чтобы сочинить достойный ответ. Подозреваю, что после общения с Никой — их пособницей, которую взял под свое крыло неугомонный университетский психолог, они оба уже понимали, что действия Андрея куда эффективнее сближают наши расы, чем их жалкие попытки решить все посредствам террора. Не убедить, а принудить. Но пока я ждал ответа от них, в тишине комнаты раздался сдержанный голос Мариэля.
— А мы приятные? — вдруг спросил он, с непроницаемым выражением лица наблюдая за тем, как моя рука почти независимо от меня метнулась к ящику стола, где был скрыт тот самый артефакт Шутвика. Неужели, я ошибся, и мерцающие, о которых упомянул внук Пестрого, куда ближе ко мне, чем я думал?
Я вовремя себя одернул и не достал артефакт. Сцепил пальцы перед лицом и посмотрел на подчиненного. Потом решил выложить все, как есть. С задержанными можно разобраться чуть позже, к тому же Андрей прав, тут следует не слепо карать, а мягко перевоспитывать и настойчиво переубеждать. К тому же, по-моему, эти двое сами не прочь, чтобы их переубедили. А вот с подчиненными, которые за годы совместной службы стали по-настоящему близки, лучше разобраться сейчас. Пока еще не слишком поздно, и ни они во мне не разочаровались, ни я в них. Осознавать, что все это время мне могли врать даже самые близкие друзья, было удручающе неприятно.
— Внук Пестрого сказал мне, что двое выпускников его деда, прошедших боевое крещение во время Северного Затмения, работают в моем ведомстве. Ты и твой брат? — спросил у Мариэля. Тот неожиданно грустно улыбнулся, внимательно следя за моей реакцией, и сказал:
— Я и моя младшая сестра.
— Что? — да, кто угодно растерялся бы, услышав такое.
— Я встречаюсь не с парнем, а с девушкой мерцающей, — вдруг вступился за друга Клаусэль. Все сразу встало на свои места. Пока я, прикрыв глаза, откинулся на спинку кресла и под пристальными взглядами задержанных придумывал, что тут можно сказать, чтобы никого не обидеть. И как теперь жить и работать с этим новым знанием о своих друзьях и подчиненных, начальник контрразведки продолжил вопросом: — И раз уж все открылось, теперь я могу узнать… — договорить он не успел.
Дверь в мой кабинет распахнулась без стука. Это еще что за самоуправство? Я же не Ви'Хольм, у которого не кабинет, а проходной двор. Кто посмел?! Но по-настоящему рассвирепеть и выплеснуть пробудившуюся злобу не смог, так как все возражения застряли в глотке, стоило увидеть существо, вползающее в дверной проем. Это что за…
— Приветствую, господа… — прошипело оно. Торс принадлежал мужчине средних лет с длинными темно-зелеными волосами, а все что ниже уровня пупка представляло собой змеиное тело, чешуйчатое, лоснящееся. Брр! Гадость какая! Пришлось спешно брать себя в руки и обращаться за разъяснением к личному помощнику и по совместительству секретарю.
— И вам, здравствуйте, — вежливо наклонил голову в ответ на приветствие незнакомца и повернулся к Мариэлю, — Вы знакомы? Можешь мне представить данного весьма интересного господина?
— Интересного или ужасающего? — прошипел змеечеловек, успевший полностью вползти в мой кабинет и приблизиться к столу.
— Узнаю Иркины повадки, тот тоже любит 'пошутить', позапугивать, — вдруг раздалось откуда-то из-за его спины. И этот голос я, определенно, узнал. Пришлось отклониться в бок, чтобы самому воочию убедиться в реальности присутствия его обладателя в моем кабинете.
— Ну и во что ты ввязался на этот раз? — спросил у Андрея требовательно и раздраженно. Изображать из себя саму любезность не было ни малейшего смысла. Поздно миндальничать, пора перехватывать бразды правления ситуацией, а то она рисковала в самое ближайшее время выйти из-под контроля.
— Я ввязался? — возмутился Андрей тоном невинно обвиненного праведника. Он это умеет. Даже сомневаться не приходилось, кто виноват в том, что мое рабочее пространство за какие-то пару минут превратилось в форменный бедлам. — Это, между прочим, ты со своими архаровцами Нику до истерики довел, вот она ко мне за помощью и обратилась.