Хитроумный советник
Шрифт:
— Хотите пунша, прелестная Катарина? — спросил он, склонившись к ручке леди Нархи в галантном поцелуе.
— С удовольствием, — ответила она и начала отчаянно обмахиваться веером, — Это то, что мне сейчас нужно больше всего.
— Я принесу, — Лавора широко улыбнулся, и отправился за напитком.
Пунш выдавал дородный толстяк, ливрея на котором, казалось, вот-вот лопнет. Багровый, потный, усатый, он выглядел настоящим воплощением праздника. Приняв у здоровяка пару кружек пунша, сэр Алан развернулся, и встретился глазами с леди Дихано.
— Алан, нам, наверное, стоит поговорить, — сказала она.
— Действительно? — удивился советник, и вручил ей кружку с пуншем.
Они отошли немного в сторону от шумной праздничной толпы, и остановились у шатра.
— Алан, я надеюсь ты не в претензии на меня? — спросила Дихано.
— Таши, милая… — сэр Алан улыбнулся, — Ну почему я должен быть в претензии? Ты поймала удачу за хвост, так держи ее крепче.
— Спасибо, — улыбнулась она в ответ, — Я знала, что ты поймешь и не станешь устраивать сцен ревности.
— Ревности? — Лавора рассмеялся, — Ревновать можно того, кто тебе принадлежит. А ты никогда не была ничьей собственностью.
— Мне будет немного не хватать тебя, — вздохнула Таши, — Но… Хорошо, что расходимся миром. Знаешь, я хочу сделать тебе небольшой подарок на прощание. Вот, — леди Дихано извлекла массивный перстень-печатку белого золота, на котором были выгравированы кожистые крылья летучей мыши и оковы, — Этот старинный перстень издревле передавался в моей семье. Говорят — он волшебный. Я, правда, не знаю, в чем его магия заключается, но тебе он принесет удачу. Я чувствую.
— Спасибо, Таши, — советник принял перстень и надел его на палец, — Удача мне в ближайшее время ой как пригодится.
— Сэр Алан, я вас в-везде ищу, — послышался молодой мужской голос, — М-можем мы п-п-переговорить?
Лавора обернулся к говорившему.
— Конечно можем, сэр Виктор, — ответил он, — Прошу извинить, благородная Дихано.
Сэр Виктор Ясиму, баронет Рокухара, был молод, горяч и безумно вспыльчив, виной чему, судя по всему, было его небольшое заикание.
— Чем могу служить, благородный Ясиму? — спросил Лавора, когда они отошли в сторону.
— С-сэр Алан, вам известно, что я имею че-есть ухаживать за леди Катариной Нархи? — в лоб и без обиняков спросил сэр Виктор.
— Да, — вздохнул советник, — Мне это известно.
— Я с-собираюсь на ней жениться, и о-определенно не п-понимаю вашего поведения, б-благородный Лавора.
— Вы требуете объяснений?
— Да!
— Извольте, — пожал плечами советник, — Я не намерен оправдываться, поскольку оправдываться мне не в чем. Мы с леди Нархи знакомы с момента ее представления ко двору. Несколько раз разговаривали, как, например, сегодня утром — не более. Дальше. Сегодня, когда я управился с мантикором, она выехала на меня, поскольку заблудилась, однако сопровождал в лагерь ее сэр Гай Пимену. И, ко всему прочему, мы с ней только что станцевали "Зеленую горку", поскольку мне было все равно, кого приглашать. Знаков внимания я ей не оказываю, она мне тоже.
— Э-это наглая ложь! Сэр Элвин сказал мне, что когда они с герцогом вы-вы-выехали на поляну, вы с ней обнимались!
— Не знаю, что там видел этот старый маразматик, но это не так, — отрезал сэр Алан, — Мы и впрямь стояли близко…
— А! Так вы и не д-думаете отрицать! — вскипел баронет.
— Сэр Виктор, не нарывайтесь на ссору, — миролюбиво посоветовал Лавора, подумав про себя, что где-то Тайра прокололся, раз молодой Ясиму уже кипит гневом. Повода для дуэли сэр Алан пока еще не дал, — Вам…
— Мне нужно удовлетворение! — выпалил Рокухара.
Сэр Алан огляделся по сторонам, убедился, что никого по близости нет, а, следовательно, вызова никто не слышал, и произнес чуть устало:
— Хорошо, давайте поступим так. Сейчас я ничего не слышал, а вы — ничего мне не говорили. Секундантов вы ко мне пришлете послезавтра, если у вас еще будет такое желание. А сейчас, идемте на пир, уже подают сигнал к началу. Идет?
Благородный Ясиму на миг задумался, ища в словах сэра Алана подвоха, но затем согласно кивнул.
— И-идет.
Двор возвращался в Айко уже глубокой ночью. Все были сыты, слегка (а некоторые и до полного изумления) пьяны, веселы и расслаблены. Всем хотелось, чтоб эта поездка продолжалась вечно, чтобы светила луна и мерцали звезды, легкий теплый ветерок ласкал лицо, а вино играло в крови, заставляя сердце гулко ухать. Дворяне пели песни, шумели, гарцевали, читали стихи — в общем, вели себя как любая другая культурная компания в любом месте и в любом веке. Молодежь затевала какие-то игры, кто-то громко, так что слышно было всем, рассказывал анекдоты, кто-то молчал, улыбаясь чему-то своему, кто-то тайком вздыхал, от пришедшей именно сегодня любви.
Лавора ехал спокойный и расслабленный. Будущая дуэль с благородным Ясиму не страшила — он просто не собирался ее допустить, на душе было легко и покойно. Пользуясь темнотой, он слегка отстал от кавалькады и остановился у "Имперской волчицы".
В таверне было темно и почти пусто. Несколько загулявших горожан, уже еле ворочающих языками, допивали свой эль, собираясь по домам, да за стойкой расположился отчаянно зевающий Иган.
— Добро пожаловать, благородный сэр, — в темноте он не узнал Лавору, — Чем могу служить? Мы скоро закрываемся.
— Знаю, что скоро, — ответил советник, подходя к стойке, — Меня должны ждать.
Иган глазами указал в самый темный угол. Лавора присмотрелся, и с трудом различил очертания одинокой фигуры.
— Приехал с полчаса назад, — одними губами доложил трактирщик, — Заказал мускатного, и с тех пор — ни слова.
— Мне кружку темного эля, — распорядился сэр Алан, — А вообще, ты не удивляйся. У него брат умер.
— Я слыхал.
Первый советник неторопливо прошел к столу, где сидел одинокий посетитель, опустился на табурет напротив него, и негромко поздоровался.