Хладнокровное предательство
Шрифт:
В дверь черного хода легонько постучали, а потом она открылась. Ратлидж вспомнил этого человека. Его фамилия Хендерсон. Он тоже искал пропавшего Джоша Робинсона и первым явился к нему с докладом.
Хендерсон кивнул Ратлиджу и остановился на пороге, как будто ожидал найти на кухне кого-то другого.
Ратлидж встал и спросил:
– Вам нужен Камминс? Или мисс Фрейзер?
– Нет. Я пришел поговорить с вами… – Казалось, Хендерсону не хочется продолжать. – Парнишку так и не нашли?
– К сожалению, нет.
– Хм… А убийцу?
– Следствие продолжается, – сказал Ратлидж. Таков был стандартный ответ, если кто-то начинал приставать к полицейским с расспросами. Затем он искренне добавил: – Мне очень жаль, но мы и его пока не нашли.
– Хм…
– Может быть, вы случайно увидели или услышали что-то, способное нам помочь?
Хендерсон опустил голову и посмотрел на свою шляпу, которую держал в руке.
– Не знаю даже, как сказать. Видел кое-что странное.
Хэмиш негромко проворчал: «Ему не по себе».
Ясно было, что Хендерсон сомневается, стоит ли рассказывать о том, что привело его сюда. Ратлидж прикусил язык и стал терпеливо ждать. Наконец Хендерсон решился:
– Вчера вечером я повел своего младшего к доктору Джарвису. Он упал, у него на ключице шишка вскочила.
– Сломал, что ли?
– Нет, вроде не сломал. Но он целый час проплакал. Жена забеспокоилась.
– Да, я ее понимаю.
– Доктор Джарвис дал ему болеутоляющее. И велел полежать у него полчаса перед тем, как идти домой. Когда мы снова вышли на дорогу, шел уже двенадцатый час.
– Жена ходила с вами? – Она могла бы все подтвердить.
– Нет, мы с сынишкой были вдвоем. Вышли из Эрскдейла, а когда проходили мимо Нароста, я случайно поднял голову и увидел, что там, наверху, горит свет.
Нарост был виден с того места, где сидел Ратлидж.
– Вы уверены?
– Огонь мигал – так бывает, когда человек несет лампу.
– Куда двигался свет? В сторону Эрскдейла или от него?
– От него. К перевалу.
– К перевалу над владениями Элкоттов?
– Да, совершенно верно. А потом огонь погас. Как будто тот, кто его нес, увидел нас и прикрыл лампу рукой. Вскоре после того я снова задрал голову, но больше ничего не увидел. Не знаю, поднимался тот человек или спускался.
– Здесь не принято ходить в горы по ночам?
– Не принято прятать свет. – Хендерсон переминался с ноги на ногу. – Я бы не стал впутывать соседей в неприятности.
– Да, понимаю.
– А мне стало как-то неприятно… аж жуть пробрала! Мне показалось, что вам нужно об этом знать.
– Да, мистер Хендерсон, вы мне очень помогли. Ценю вашу помощь и поддержку.
– Сам не знаю, почему я так забеспокоился. Вроде пустяк, а не выходит из головы.
– Вы можете сейчас же отвести меня на то место? Я посмотрю, не осталось ли там следов.
– Я уже туда поднимался. Вот еще почему я к вам пришел. Конечно, наверх я полез только утром, когда рассвело, солнце уже растопило следы на снегу. Я только и понял, что
– Мужчина или женщина?
Хендерсон покачал головой:
– Невозможно определить. Там еще и овцы паслись. Почва там каменистая, снег тает быстро. Следы меняют очертания. Но кто-то там точно побывал.
Хендерсон явно преодолевал себя, он с трудом решился рассказать постороннему человеку о том, что видел. Постояв еще немного, он кивнул Ратлиджу, нахлобучил шляпу на голову и вышел.
Когда за ним закрылась дверь, Хэмиш спросил: «Кто ночью лазает по горам?»
Ратлидж догадывался, какое имя ожидает услышать Хэмиш. Но не ответил.
Ехать на ферму было уже поздно.
Либо револьвер еще там, либо его уже забрали.
Должно быть, Джош Робинсон слышал от отчима рассказы о его героическом дяде. Но кому достался знаменитый револьвер? Может, мальчик искал его, пока мать занималась близнецами, а отчим работал в хлеву или поднимался на высокогорные пастбища? Потом он нашел револьвер и точно рассчитал время, боясь, что любопытство сестры или внимательность матери помешают ему воспользоваться оружием?
Ему стало не по себе.
Хэмиш ворчал: «В таких горных долинах нехорошо бродить в темноте. Что, если парню вдали от привычной обстановки все время было неуютно? Не тебе одному кажется, будто горы давят и смыкаются над головой».
Что именно в горной долине беспокоило мальчика? Даже если он и был несчастлив дома, даже если ему трудно было подружиться с местными мальчишками, даже если он мечтал уехать из Эрскдейла и жить с родным отцом, это еще не повод для убийства.
Может быть, во всем виноват Джералд? Что он сделал пасынку? Слишком сурово наказал его? Что могло вызвать взрыв в мозгу мальчика и заставить его думать об убийстве?
Ратлиджа передернуло. Как он ни старался, он не мог поставить себя на место Джоша. Слишком разная у них была жизнь.
Но, вспоминая слова школьного учителя о Грейс – она наотрез отказалась отправить старшего сына к его отцу, – он задумался. Давно ли сама она стала счастлива здесь? Понимала ли, как страдает старший сын? А может, она старалась не обращать на него внимания, чтобы заглушить собственную тоску? Может быть, счастливая с виду семья была на грани распада, только никто ничего не понимал?
«Другого-то убийства не было, – возразил Хэмиш. – И вряд ли еще будет. Если всех перестрелял действительно мальчик».
Но кто тогда среди ночи бродил по горам с фонарем?
Вошла Джанет Аштон – видимо, хотела погреть руки над еще теплым очагом. Она вздрогнула, увидев Ратлиджа, который сидел за столом, не зажигая света, и раздраженно вздохнула. Видимо, знай она, что он на кухне, она ни за что не зашла бы.
– Я гуляла, пока не продрогла до костей. Не помогло, – сообщила она спустя какое-то время. – Только ребра разболелись.