Хлеб наш насущный
Шрифт:
– Уверена, у вас помимо этого всего, ещё и несколько клонов в запасе. – сказала Адель и пожалела о том, что не может сдерживать свои порывы.
– Не сомневайтесь, лавочка запасных заполнена по полной программе. – убедительно заверил Майкл.
Адель нервно вертела в кармане миниатюрную бутылочку шотландского виски.
– История полна повторений, так же, как и наш геном. Всё идёт по спирали. В мире происходят те же события, но более усовершенствованные технически. Те же люди населяют землю, но немного более усовершенствованные генетически. Однако животные инстинкты мы не в силах изменить или отключить. Мы всё такие же приматы, только с манией величия. – сказал профессор Паттерсон.
– Клоны,
Майкл надвинул свою клетчатую кепку на лоб.
– Мои клоны живут в идеальных условиях.
– Но это ещё не значит, что они этому рады. – хихикнул профессор.
– Если бы мои клоны имели такой же жизненный опыт и знания, то я был бы бесконечно рад их поддержке. Но роботы справляются с делами намного лучше и не требуют затрат времени на обучение. К сожалению, клоны, это лишь генетический биоматериал, как бы жестоко это не выглядело. – разоткровенничался Майкл и его глаза стали влажными.
Майкл замер и посмотрел на Адель, словно ожидая от неё поддержки.
– Я не против клонирования в гуманных целях. Но не следует забывать, о том, что у человека рано или поздно всё выходит из-под контроля, всё без исключения. Мы же не боги. Виртуальный мир уже накрыл нас, как снежная лавина. – подбирая слова, сказала Адель.
– Да, это точно. Нас всех давно накрыло. – улыбнулся Майкл.
– Раньше были правила, какая-то внутренняя структура поведения, а теперь всё как бы автоматически происходит. У людей больше нет реальной борьбы за выживание. Мы не можем пережить и ощутить весь спектр чувств, заложенных природой в человеке. Наши чувства программируются. – согласился профессор.
– У нас уже инстинкты стали цифровыми. Чип сигнализирует, что в вы давно не ели и вам доставляют партию автотрофного питания. Мозг не успевает обработать сигнал клеток вашего желудка, а в системе уже записано, что вы голодны. – добавила Адель.
– Люди должны вернуться к природе, иначе нам конец. – понурив голову сказал Паттерсон.
– Мы все перестали боятся, влюбляться, хотеть чего-то, стремиться к совершенству. – озадаченно сказала Адель.
– Нет предела совершенству. – сухо ответил Майкл.
– Зато вся информационная индустрия направлена на создание нереальных, практически совершенных героев. – возразила Адель.
– Цифровой мир тоже не идеален. Он лишён смысла. В нём нет жизни. Это просто зеркало для героя, который способен на всё, что не укладывается в физическую картину мира. – сказал Майкл.
– Людям нужно как-то компенсировать природные инстинкты, загнанные в ловушку комфортного и безопасного мира. Хищников нет, а значит нет опасности. Природа наделила нас животным страхом, инстинктом самосохранения и выживания. Но бороться не с кем, а выживание обеспечивает цифровая система. – констатировал профессор.
– Правильно. Политика ушла глубоко в прошлое и совсем стёрлась из памяти нового поколения. Но людям, подсознательно нужен сильный лидер. Вожак. Мы создали новую модель общества, где нет лидеров, но есть кумиры – наши звёзды кино. «Виртуальные альфа самцы», —надменно сказал Майкл.
– Однако, мы не можем обратиться к кумиру за советом, а он не может нам ничем помочь, и ничему научить, потому что его на самом деле не существует. – вступил в спор Паттерсон.
– Кого не существует? – нервно переспросила Адель.
– Кумиров не существует. Мы же не кумира видим в кино, а образ, созданный десятками людей, сценаристами, режиссёрами, гримёрами, осветителями, программистами и так далее. Кого мы видим на экране? Просто пиксели, звук, свет, цветовые
– Вы и есть типичный хитрый лидер, только не публичный, а такой себе, теневой вожак. – с иронией сказала Адель.
– Так не бывает. Лидер должен быть на виду. Дело в том, что во мне нет тщеславия и я не страдаю эксгибиционизмом. Это у макак и бабуинов принято собираться вокруг вожака и смотреть как он лупит более слабых, демонстрируя свои половые признаки всему стаду. Я не стану публично показывать силу, для этого в моём арсенале есть более атлетические особи. – ухмыльнулся Майкл.
– Ну Майкл! Вы слишком утрируете. Адель имела в виду, что вы вызываете доверие, а это главное качество лидера. – уточнил профессор.
– Те, кто реально влияет на ход истории, часто остаются в тени. – добавила Адель.
– Многие считали, что влиятельные люди, лидеры нации – это политики, которые делают громкие публичные заявления, дают людям надежду, что именно их методы управления приведут к миру и процветанию народов, а в итоге мы получали войны, безработицу, голод, вымирание огромного количества людей по причине экспериментов, которые проводились поистине влиятельными людьми, о существовании которых никто даже не догадывался. – сказал Паттерсон, вслушиваясь в эхо своего голоса, разносящегося по туннелю.
– Ну да, я тоже об этом думала. Мне кажется, что политика стала пережитком древних цивилизаций, в частности древнего Рима и древней Греции. Наконец-то нам не приходится голосовать за тех, кого мы не знаем, и к кому не имеем никакого отношения. Все мы теперь такие себе индивидуалисты. – выразилась Адель.
– Нам не то, что политики не нужны, нам и семьи теперь стали не нужны. Зачем окружать себя какими-то людьми и выслушивать их мнения. Каждый действует в рамках своей программы под страхом отключения. После всемирной катастрофы многие понятия ушли на дно истории. Теперь людьми управляет глобальная цифровая программа, благодаря которой исчезли границы, стёрлись национальности. Все мы теперь говорим на одном языке и этот язык не нуждается в патриотизме, потому что это язык человечества. – уверенно произнёс Майкл.
– Ведь исторически, лидером становился тот, кто сильнее, у кого была власть и армия. Вы только вдумайтесь, силой никогда не удавалось искоренить народные волнения, а только лишь погасить их. Тогда лидерам пришлось идти на хитрость. Не хватало компонента добра для покорности. Народ нуждался в добрых чудесах, ведь жизнь была драматично коротка и полна лишений. Появились священные тексты, которые не подлежали сомнению, ведь они были продиктованы самим богом или богами. Священные тексты подробно описывали чудеса, которые невозможно было объяснить или доказать. А зачем озадачиваться, ведь всё и так предельно ясно. Случилось, где ни будь чудо, были этому свидетели, грамотные люди описывали их, с таким расчётом, что бы все поверили и передавали эту информацию из поколения в поколение. Никто же не утруждался и не проводил расследование на месте происшествия чуда. Не было никогда в истории «Полиции чудес». За чудеса, просто казнили без суда и следствия и очень жестоко, лишь потому что, невозможно было в короткие сроки распространить опровержение настолько же быстро и эффективно, насколько быстро и эффективно разлеталась народная молва о чуде. И тогда лидеры взяли себе это на вооружение. Если народ желает чудес, то эти чудеса можно сделать инструментом контроля. Лидерам пришлось публично объявить не только о том, что чудо свершилось, но и о том, что весь народ может смело праздновать эти события, без страха быть казнёнными или осуждёнными. – задумчиво рассуждала Адель, не обращая внимание на заскучавших собеседников.