Хлопушин поиск
Шрифт:
– Да ты что, батюшка Карл Карлыч, уж больно-то... Дурак, да дурак. Я по должности своей едва управляюсь. Руду припаси, уголь припаси, провиант тоже. А еще и за народом гляди? А я что, сыскной, что ли?
– Молчать! Должен быть сыскной! Живо, исполнять мое приказание!
Агапыч молча пошел к дверям, путаясь в долгополом кафтане. Но у порога остановился, почесав поясницу, и сказал невинно:
– А я, батюшка Карл Карлыч, так полагаю. Оттого людишки наши мутят, что Пугача близко почуяли. Не иначе.
– Пугача? – управитель пожал плечами. – А что такое Пугач? Птица?
– Вроде птицы, коршуна-стервятника... Я про Пугачева говорю, про Емельку. Слышал, чай? И в наших краях его посланцы объявились. Близ бродят.
– Ш-штиллер! – зашипел управитель и возмущенно всплеснул руками. – О, бог мой! И он молчал! Тянул, тянул всякую чепуху, а о самом главном молчал. О, думкопф!..
– Я, батюшка Карл Карлыч, думал, что ты об этом наслышан. А мое дело известное – руда, уголь да провиант, до остального не касаюсь. Это уж ваше дело, управительское.
– Откуда знаешь? – управитель тряхнул Агапыча за плечо.
Приказчик помялся.
– Да все говорят. Что люди, то и я. Толков много, а толку нет. Может, и врут. У страха не только глаза, уши тоже большие.
– Неправда! – управитель стиснул кулаки. – Ты все знаешь. Говори!
– Человечек у меня верный есть, – нехотя ответил приказчик, – он по приказу моему с лазутчиками пугачевскими водится и все мне передает. Верный он, не выдаст.
Управитель запустил пальцы в завитые букли парика.
– Анекдотен! Шпионы этого бунтовщика ходят около моего завода, а я ничего не знаю. Как работать с такими людьми?
Агапьгч виновато кашлял и с притворным смущением смотрел в пол.
– Но ведь я имел известие. – Управитель снова подошел вплотную к Агапычу. – Я имел известие, что эти канальи привязались к Оренбургу и дальше не пошли.
– Эх, батюшка, – приказчик сокрушенно качнул головой. – Пугач птицей летает! Вчера в степях ездил, а сегодня к нам в Урал, в горы прилетел. Не сам, так птенцы его. Слушь-ка, батюшка, – понизил голос Агапыч, – округ нас, в тайге, собирается таем бессамыга всякая воровская, а на соседнем Источенском заводе воровские пугачевские листы прибили ночью во многих местах, по воротам и стенкам.
– Ну, а что теперь делать? Я совсем не знаю этой вашей уральской страны... Господин Агапыч, вы здешний человек, – управитель перешел вдруг на заискивающий тон, – и я всегда имел большое доверие. Что делать? Пример?..
Агапыч поднял на лоб очки и развел руками.
– Ума не приложу, батюшка, что тебе делать. На заводе нам не отсидеться, потому – рвы песком затянуло, рогаток совсем нет, а частокол еле-еле стоит. Недавно пьяный инвалид через него полез, так чуть шею не сломал, – весь частокол так сразу и обвалился. Ежели вот насчет антиллерии прикинуть. Ее у нас сколько хошь. Пороху вот только кот наплакал. Да и опять же биться кто будет? Инвалиды наши трухлявые? Повернут они треуголки свои задом наперед. Затылки врагу покажут. От башкирцев-сыроядцев оборонились бы, а против пугачевских, пожалуй, не выдюжить. На слом возьмут! Опять же, и самое главное, людишки наши неспокойны, шатость в них замечаю. Вишь, с понедельника работу бросают. Не иначе, тоже Пугачева закваска в них бродит. Чуешь, дела-то какие, батюшка? Со всех сторон напасть! Вот и гляди теперь, как поступать тебе.
– Ну, а ваш совет какой, господин Агапыч? – Управитель чуть-чуть обнял Агапыча за плечи и заглянул ему в глаза. – Как вы думаете, что делать? Пример?..
– Ты, батюшка Карл Карлыч, меня в это дело не путай, – решительно сказал вдруг Агапыч и высвободился из объятий управителя. – Ты управитель, а я нет. Твое дело, и ответ твой будет. А я – сторона!..
Управитель закусил губу и вдруг крикнул озлобленно, наступая на приказчика:
– Перед кем мой ответ будет? Ну? Перед кем? Пример?
– Отвяжись, батюшка, – Агапыч испуганно попятился. – Чего пристал? Против кого согрешишь, тому и ответ дашь. Понятно, чай?
– Понимаю. – Управитель горько усмехнулся. – Я понимаю, что господин главный приказчик есть изменник. Он уже перешел на сторону Пугачева. Хорошо, очень хорошо! Уходите! Я один буду делать дела и один буду идти в ответ. Перед кем угодно: Пугачев, черт, дьявол! Вы уходите сей секунд...
Управитель опустился на стул и закрыл руками лицо.
Но Агапыч не уходил. Он вытащил красный ситцевый платок и долго сморкался, в обе ноздри, долго вытирал нос и также долго, не спеша, прятал платок обратно в карман. И все время не спускал настороженного, выжидающего взгляда с управителя. Затем крадучись, на цыпочках, подошел к нему.
– А ты послушай, батюшка, чего я тебе скажу. Поклянись спасителем, что ты никому, никогда, на дыбе даже, не признаешься, что я тебе совет давал. А тогда уж и допытывайся у меня, чего хошь. Слышишь, ай нет?
Управитель излишне торопливо, выдавая скрытую радость, поднял руку. Пухлые и короткие, точно обрубленные, пальцы его заметно дрожали:
– Клянусь, никому и никогда!
– Ну, ин ладно! – Агапыч потер руки, как бы умывая их. И вдруг заторопился, стал деловитым и серьезным.
– Перво-наперво, батюшка, за своих людишек возьмись. Как говорится – искру туши до пожару, беду отводи до удару. Как они, в понедельник-то, зашебаршат, тебе наперекор пойдут, ты их и осади!
– Что я буду делать против бунта? – Управитель уныло покачал головой. – Вот если сообщить господину капитан-исправнику...
– Ни-ни! – Агапыч замахал руками. – К ярыгам теперь поздно соваться. Ничем они тебе не помогут. Ты выше меть! Немедля шли срочный пакет в Верхнеяицкую крепость и проси тамошнего коменданта, чтоб на завод команду выслал и канониров к нашим пушкам. Бунт-де у нас начинается, и для спокойствия края надо-де бунтовщикам острастку дать. Ну, подарочек ему сунь. Много-то он тебе не пошлет, сам, небось, трухнул порядком, а усмирительную команду какую ни на есть вышлет. Вот тогда ты с нашими смердами и рассчитывайся. Да построже, по-русскому! Кого батогами, кого в колодки, а у кого язык длинный, на дальние шахты сошли, на Лысую гору. Небось, пойдут на отвал! Немазана телега скрипит, небитый мужик рычит. Жалобы, вишь, пишут! Ну, а коль рука согрешит, голова в ответе! Пашку Жженого не забудь. Он самый зловред и есть. Такого в петлю не жалко, да и на сук. Все ли понял?
– Все, все. Дальше?
– Еще и дальше? Команду ты на заводе задержи, а для того командира всячески улещивай да задаривай. А с командой кто нам страшен? Сам Пугач около Оренбурга завяз, а от шаек его с командой отобьемся. Ништо! Ну, пиши в крепость, поторапливайся. А я пойду гонца налаживать.
У порога Агапыч опять остановился и через плечо поглядел пытливо на управителя. Шемберг нервно и бестолково перекладывал по столу бумаги.
ТАЙГА